Наконец дорога привела в маленькую долину к трем приземистым каменным строениям. Над двумя из них поднимались струйки дыма.

На каменном столбе на краю долины красовалась надпись «Карсонн». Никаких пояснений, только надпись. Саму долину окутывал едва заметный дымок, с запахом, определить который мне не удалось. Но не огня и не серы. Трава здесь оставалась чуть ли не зеленой, да и снег у дороги не был особенно глубоким. Покачав головой, я сплел ограждение вокруг большого мешка со снедью и тронул поводья.

У центрального строения, под облупившейся вывеской с изображением то ли ковша, то ли чашки, меня встретил худущий – кожа да кости – мужчина.

– Добро пожаловать в «Золотую Чашу», путник, – промолвил он безразличным тоном.

Целиком каменное, под остроконечной черепичной крышей, с узкими дверями и окошками строение предназначалось для того, чтобы противостоять непогоде. В узеньком окошке за спиной трактирщика я приметил нацеленный на меня арбалет.

– Не лучший способ проявить гостеприимство, – кивнул я в сторону бойницы.

– Не все прибывающие из Кертиса настроены по-дружески. И не все уверяющие, будто они из Кертиса, и вправду оттуда.

Я предпочел не развивать эту тему.

– Комната и горячий ужин?

– Три золотых с тебя и серебреник за лошадку.

– СКОЛЬКО?!

– Нам приходится возить провизию либо из Джеллико, либо из Пассеры, – отозвался трактирщик, пожимая плечами. – Не устраивает, можешь ехать дальше. Или – за серебреник – остановиться на лугу.

Ни то ни другое меня не вдохновляло.

– Ладно. Но за три золотых я рассчитываю на горячую ванну и приличное угощение. И чтобы пони задали не только сена.

– Ну, горячая вода у нас сыщется, – отозвался трактирщик с едва заметной усмешкой. – И даже настоящий суп.

Конюшня с каменными стенами оказалась почти пустой, но с чистыми стойлами. В одном конце стояли черная кобыла и два мула. Рослый гнедой вскинулся, когда я проводил Гэрлока мимо него.

Даже валясь с ног от усталости, я начищал шкуру Гэрлока щеткой, покуда она не заблестела. Трактирщик принес деревянную бадью с овсом. Любопытно, но при всем своем гоноре этот малый предпочитал держаться от горного пони подальше.

Седло я положил на полку, а мешок со снедью и посох спрятал в углу.

– Припасов-то у тебя немного, – заметил подошедший трактирщик. – Но на четыре дня пути до Пассеры должно хватить. Да и пони твой, надо думать, не шибко прожорлив. Это для тебя к лучшему, а то фуража у нас не густо.

– Пожалуй, я прикупил бы зерновых лепешек

– Полсеребреника за пару.

Я молча покачал головой. Чтобы не назвать это вымогательством и неприкрытым грабежом.

– Сперва ужин. Потом ванну и постель.

– Как пожелаешь, только деньги мы берем вперед.

Обычно трактирщики хотя бы притворяются любезными, но этот и не думал.

Ужин в маленькую, прекрасно обогретую столовую подала пухлая женщина в заляпанном белом переднике. Пряные яблоки, жиденький, но хорошо проперченный картофельный суп, толстые ломти жесткой баранины с еще более жестким хлебом – все это исчезло в несколько мгновений.

– Для такого худенького юноши аппетит у тебя отменный, – заметила женщина, которую я счел женой содержателя гостиницы. Сам он куда-то запропал.

– Дорога была долгой и ненастной, – ответил я, пожав плечами.

– Так ведь нынче теплее, чем бывает обычно в это время.

– Это в горах, а над холмами Кертиса прошла настоящая буря.

По лицу женщины промелькнуло недоуменное выражение, но разговор о погоде она продолжать не стала.

– Угодно что-то еще?

– Покажи мою комнату и ванную.

– Пойдем, отведу тебя в комнату. А ванная там, – она указала в направлении конюшни.

Бегло осмотрев комнатушку – судя по расстоянию между дверями в коридоре, самую маленькую из полудюжины – оставил там плащ и седельные сумы, а деньги, спрятанные в кошеле, взял с собой. Женщина повела меня к ванной по коридорам с голыми каменными стенами.

Горячая вода у них действительно имелась: она поступала из горячего источника, к которому и была пристроена каменная умывальная комната. Вода имела особый металлический привкус и запах – тот самый, который и витал над долиной. Странным дымком мне наверняка показался пар, поднимавшийся над другими подобными источниками, которых в этой долине было немало.

И чем бы ни пахла это вода, купание в каменном бассейне доставило мне невероятное удовольствие. Я вытерся толстым коричневым полотенцем, лишь сделавшись красным как рак.