* * *

Оставшиеся несколько дней каникул Гермиона провела в странном состоянии. Да, она поняла, она даже приняла, но осадок оставался. Волдеморт прав — она уже не вернется, не захочет. Она поняла. Но всё равно…

Гермиона продолжала заниматься со Снейпом, почти всё свое время отдавала этим занятиям. А вот Люциуса избегала. Это было не сложно — он часто и надолго пропадал в эти несколько дней по поручениям Темного Лорда. Вероятно, Волдеморт делал это специально, и Гермиона была благодарна ему. Правда, еще один раз они всё же были близки, и молодая женщина не могла бы сказать, что это ей не понравилось. Но после того, что она видела и слышала… До безумия, до сумасшествия было жаль тётю. Ту, что, Гермиона чувствовала, возненавидела дочь Темного Лорда. Ту, что когда-то могла стать ее подругой.

Сама виновата. Во всем виновата сама. Винить кого-то — вдаваться в тот самый, такой опасный, самообман. Во всем человек всегда виноват сам. Абсолютно всегда. Перекладывать вину на другого — удел слабых. Нужно принять и запомнить. На будущее.

И она запомнила.

Кроме того, свободный ото сна остаток времени Гермиона проводила, читая большой фолиант о Черной магии, подаренный ей на Рождество. Он тоже помогал понять некоторые вещи.

* * *

Первый понедельник января неумолимо наступил. Странно пролетели эти каникулы. Можно сказать, что они тянулись очень медленно, но как-то неожиданно резко оборвались. Занятия начинались седьмого числа, в среду, но ученики возвращались, в основной своей массе, пятого, и Гермиона уже собрала вещи в большой кожаный чемодан. На кровати лежала ее школьная мантия. Опять школа. Другой мир.

Всё это было очень странно. Она не могла сказать, что недовольна жизнью. И всё же что-то… Что-то тревожило. Что-то не давало покоя.

Девушка надела мантию и подошла к зеркалу. Хорошо. Красиво.

Она опустила руку в карман и нащупала нечто твердое. Извлеченный на свет предмет оказался крупным алмазом с оцарапанной гранью. Гермиона на миг застыла, глядя на переливающийся камень.

Уже не вернется. Уже нельзя. Уже не нужно.

— Уже не захочу, — сказала она вслух.

Девушка опустила камушек в стоящую на комоде шкатулку с драгоценностями и, захлопнув резную крышку, пошла к дверям.

— Вот и готово, — мрачно заметило волшебное зеркало, когда за ней закрылась дверь.

* * *

Прощание тоже получилось каким-то странным. Или, может быть, с ней происходило что-то, заставляющее смотреть на мир через новую призму. Она уже собиралась трансгрессировать, когда рука Волдеморта знакомо опустилась на плечо.

— Научись получать удовольствие, Кадмина, — тихо сказал он. — Это решит все проблемы. Если ты уже тут, если ты уже такая, просто научись получать удовольствие, даже причиняя боль близкому человеку. Страшно звучит? А ты попробуй. Попробуй прямо сейчас. Ты дочь Темного Лорда. Тебе можно всё. И никто не вправе перечить или мешать тебе. Ты ни за кого не отвечаешь. И удачи в школе, Кадмина.

Гермиона подняла взгляд и посмотрела в его красные глаза. То, что она сделала потом, пришло само собой.

Девушка отступила от отца, подошла к Люциусу и посмотрела в его глаза с улыбкой.

— Я буду скучать, — сказала она и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в губы долгим, сладким поцелуем. Отстранившись, юная гриффиндорка отошла к своим чемоданам и вместе с ними трансгрессировала в «Дырявый Котел».

Что будет там, откуда она исчезла? Да какая, в сущности, разница?..

* * *

От «Дырявого Котла» на «Ночном Рыцаре» девушка довольно быстро добралась до школы. По дороге она думала над словами Волдеморта. А почему бы не попробовать? В конце концов, она зашла уже слишком далеко, чтобы чего-то опасаться.

Гермиона обвела взглядом окружавших ее пассажиров, и легкая улыбка скользнула по ее губам. Никто из них даже не подозревает о том, кто она и с кем недавно прощалась. Чьи слова кружатся в ее голове. И власть ее над каждым из них очень велика.

Получать удовольствие? Получать удовольствие? Гермиона всегда умела добиваться своего — одолеет и это. Научится! Учиться она тоже умела всегда.

И теплый кулон на груди приятно согревал тело…

В Хогвартсе было людно и шумно. Ученики возвращались с каникул, встречались, разговаривали. По дороге из холла в башню Гриффиндора Гермиона наткнулась на многих знакомых, с кем-то пришлось поговорить, но через сорок минут после прибытия она уже вошла в общую гостиную. И тут же обнаружила Рона и Гарри. Уже вернулись.

Она поприветствовала их, все трое обменялись дружескими улыбками, сели и умолкли. Первым заговорил Рон.

— Ну что? — спросил он, косясь на Гермиону, но обращаясь к Гарри. — Теперь-то ты расскажешь? Где был и что стряслось? Он какой-то расстроенный, говорит, что произошло нечто плохое, — пояснил девушке Рон. — Но ничего не объясняет, мы ждали тебя.

— Я здесь.

— Да, — кивнул Гарри. — Да…

— Ты узнал что-то скверное? Или ничего не узнал?

— Не в том дело, о поисках расскажу позже. Просто вчера я был на последнем собрании Ордена, — он говорил с трудом, — и МакГонагалл рассказала мне… Случилась беда.

— Ну, не тяни! — разозлился рыжий парень. — Что?! Снейп воскрес?

При этих словах Гермиона вздрогнула.

— Нет. Лаванда пропала.

* * *

— Как это — пропала? — не понял Рон.

— Она не явилась домой, — пояснил Гарри. — На каникулы. И до сих пор ее никто не может найти. Орден подключился к розыскам, но ее так и не удалось обнаружить. Подозревают худшее.