Я нетерпеливо кивнула.

— Знаю. Так что во втором пророчестве?

Кэт протянула мне тонкую книжку.

— Переверни страницу.

— Я не читаю на гэльском.

— Просто переверни.

Я перевернула. Чернила, которыми писала Безумная Мори, пропитывали тонкие листы насквозь, поэтому она писала только с одной стороны страницы. А следующей страницы не было. Обрывки пергамента и разорванные нити торчали из переплета.

— Кто-то вырвал страницы? — недоверчиво спросила я.

— И очень давно. Это один из первых томов, которые мы внесли в каталог, когда ты сняла защиту с библиотеки. Мы нашли эту книгу раскрытой на столе. Не хватало этой страницы и еще нескольких. Мы подозреваем, что это сделал тот, кто уничтожил барьер у твоей кельи, когда ты была при-йа, —сказала Кэт.

— В аббатстве предатель, — добавила Джо. — И кто бы он ни был, он либо знает гэльский язык, как и я, либо вырвал страницы наугад.

— Чтобы преодолеть мои барьеры и добраться до этой библиотеки, — мрачно изрекла Ровена, — нужно быть членом Хевена.

Я припарковала «вайпер» за магазином и уставилась на то, что когда-то было самой большой Темной Зоной города, — на район, заполненный Тенями, откуда один огромный аморфный вампир любил угрожать мне не меньше, чем я любила угрожать ему.

Интересно, где он сейчас. Я надеялась поохотиться и опробовать свои новые руны, уничтожить его раз и навсегда, поскольку в ночь, предшествующую той, когда в Дублине выключился свет, тварь уже доросла до размера, позволявшего ей пожирать небольшие города.

Я посмотрела на гараж. Потом на магазин. И вздохнула.

Мне не хватало Бэрронса. Забавно. Чем больше меня беспокоил вопрос «кто я?», тем меньше пугало то, кем был он. Я начинала понимать, почему он всегда настаивал на том, чтобы судить по поступкам. Что, если ши-видящие действительно были Невидимыми? Это делало нас изначально плохими? Или просто означало, что мы — как и все человечество — можем выбрать как добро, так и зло?

Я вышла из машины, закрыла ее и повернулась к магазину.

— Бэрронс разрешил тебе водить «вайпер»? — произнес за моей спиной Лор.

Взявшись за ручку двери, я обернулась и прокрутила на пальце колечко с ключами.

— Частная собственность. Девять десятых закона.

Уголки его рта дрогнули.

— Ты слишком долго с ним общалась.

— Где Фейд? Вы его поймали?

— Книга сделала его мертвым.

— И когда вы ждете еговозвращения?

— Докладывай, что ты узнала в аббатстве.

— Ты думаешь, что я буду перед тобой отчитываться?

— До тех пор пока не вернется Бэрронс и не возьмет тебя под контроль.

— Так вы уверены, что он меня контролирует? — Я взбесилась.

— Тебе бы нужно радоваться этому, поскольку, если это не так, мы тебя убьем. — Угроза была произнесена совершенно спокойным, даже отстраненным тоном. И это действительно пугало. — Нас не существует. Так было всегда. И будет всегда. Мы убиваем всех, кто узнает о нас. Ничего личного.

— Ах, прости великодушно, но, если ты попытаешься меня убить, для меня это будет чертовски личным.

— Мы не пытаемся тебя убить. Пока. Докладывай.

Я фыркнула и отвернулась, отпирая дверь.

Лор оказался за мной. Его рука накрыла мои пальцы на дверной ручке. Его губы оказались у моего уха. Он зарылся лицом в мои волосы и вдохнул.

— Ты пахнешь не так, как другие люди, Мак. Интересно, почему? Я не такой, как Бэрронс. Риодан весь из себя цивилизованный. У меня нет проблем Кастео, а Фейд все еще где-то болтается. Смерть для меня — как утренний кофе. Мне нравится кровь и звук ломающихся костей. Это меня заводит. Скажи мне, что ты узнала о пророчестве, и в следующий раз принеси книгу ведуньи. Если ты хочешь, чтобы твои родители остались... целыми и невредимыми, тебе лучше сотрудничать только с нами. Всем остальным ты будешь лгать. Ты принадлежишь нам. Не заставляй объяснять тебе это. Есть вещи, которые тебя сломают. Ты не поверишь, до чего могут довести некоторые виды пыток.

Я повернулась к Лору. Поначалу он не пускал меня, заставляя прижиматься к его телу и бороться. Он излучал напряжение, как Бэрронс и Риодан. И я знала, что ему это нравится, на том примитивном уровне, который мне непонятен.

Есть вещи, которые тебя сломают.Я чуть не рассмеялась. Он понятия не имел, насколько меня сломала вера в то, что Бэрронс мертв.

Но стоило мне взглянуть Лору в глаза, и я решила отложить разборки до возвращения Бэрронса.

— Ты думаешь, что Бэрронс испытывает ко мне слабость, — сказала я. — Вот что тебя беспокоит.