Полотенце исчезло.

Книги под ним определенно не было.

— Оденься, — поспешно сказала я. — Почему ты так странно говоришь?

— Странно? Я стремился научиться у человечества, МакКайла. Думал, это сделает меня более привлекательным для тебя. Как у меня выходит? Нет, подожди. Я пытаюсь выучить речевые обороты. Как успехи мои, а?

В'лейн все еще был обнажен.

— Полотенце. Быстро. И ты неправильно строишь фразы. Нужно говорить: «А как мои успехи?» Но на самом деле неплохо. Просто в твоем исполнении сленг не звучит.

Он ослепительно улыбнулся.

— Я нравлюсь тебе и как Принц. Это дает надежду. Я пришел пригласить тебя провести день на пляже. Тропический прибой и песчаная отмель. Кокосы и пальмы. Песок и солнце. Идем.

Он протянул мне руку. И это была не единственная часть тела, вытянувшаяся в моем направлении.

М-да, сексуальные мужчины поджидают меня на каждом углу.

— Полотенце!— рявкнула я.

И прикусила губу. Я не должна терять самообладание. У меня нет на это права. Судьба всего мира в моих руках. И даже карта Таро это подтвердила.

— Не понимаю, почему тебе не нравится моя нагота. Я люблю видеть тебя обнаженной.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на пляж, или нет? Радужные глаза В'лейна засияли.

— Ты приняла мое приглашение. Я вижу это по твоему взгляду. Он стал томным. Я нахожу это возбуждающим.

— Но не на пляж Фейри, — сказала я. — Никаких иллюзий. Ты можешь перенести меня, например, в Рио, в человеческом мире, где течет только наше время?

— Приказывай, я повинуюсь, МакКайла. Мы потратим такое количество человеческих часов, которое определишь ты сама.

Это стало последней каплей. Я не могла отказаться.

— Я бы с удовольствием выпила кофе. — Я высунулась из окна, ожидая, что стаканчик левитирует или что-то вроде того.

— Я не смогу подчиниться. Барьеры этого параноика все еще действуют, удерживая меня в нескольких метрах от дома.

— Но не от его машины.

Я не могла сдержать улыбку. Бэрронс взбесился бы, узнав, что В'лейн прикасался к его «вайперу». А если бы ему стало известно, что В'лейн разлегся на машине голым... У него случился бы разрыв аневризмы.

— Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прожечь в краске свое имя. Боюсь, за кофе тебе придется спуститься самой. Он горячий, поторопись.

Я провела щеткой по волосам, плеснула водой в лицо, натянула шорты и футболку, сунула ноги в шлепанцы и десять минут спустя была уже в Рио.

Оказавшись на пляже, я не могла не думать об Алине. Я только повторяла себе, что, когда все закончится, попрошу В'лейна создать ее иллюзию, чтобы мы весь день провели вместе. Играли в волейбол, слушали музыку, пили «Корону» с лаймом. Я попрощаюсь с сестрой навсегда. Отпущу боль и злость, спрятав в глубине души те замечательные моменты, которые мы с ней разделили. И приму жизнь без нее.

А если бы Бэрронс действительно был мертв, смогла бы я с течением времени смириться с его смертью? Я боялась, что нет.

И снова сосредоточилась на Принце Видимых, который шагал рядом со мной. Я была рада, что он нашел меня этим утром. Иначе мне пришлось бы призывать его чувственным жалом его имени на моем языке. Слишком уж меня беспокоил вчерашний сон. У меня были вопросы, на которые мог ответить только В'лейн. Мы прошли по песчаному пляжу к паре шелковых шезлонгов, ножки которых утопали в белом песке у самой кромки прибоя. Моя одежда растаяла и сменилась ярко-розовым бикини и золотой цепочкой с яркими камнями на талии. Пляж был пустынен. Возможно, здесь не осталось людей, а может, В'лейн отослал их куда-нибудь подальше.

— А цепочка зачем? — спросила я.

В'лейн определенно испытывает слабость к украшениям.

— Когда я войду в тебя сзади, цепочка позволит притянуть тебя ближе и проникнуть еще глубже.

Я открыла рот и снова закрыла. И зачем я, идиотка, спросила об этом?

— И всякий раз, заметив блеск золота под солнцем, ты не сможешь не думать о нашем сексе.

Я устроилась в шезлонге и запрокинула голову, глядя на птиц в вышине. Мягкий шелест волн успокаивал мою душу.

— Бейсболку и темные очки, пожалуйста.

В'лейн наклонился надо мной и надел мне на голову бейсболку, а на нос очки. Я взглянула на него. Он снова был обнажен, под его полотенцем обозначился холмик.

— Я понял, что лучи солнца могут быть жгучими. Крайне неприятное ощущение.

— Твоя кожа реальна?

Он убрал ткань.

— Прикоснись.

Я не пошевелилась, и он продолжил:

— Я сожалею, что у тебя иммунитет к моим чарам. Человеческий способ соблазнять может затянуться на века. Да, МакКайла, в данной форме моя кожа так же реальна, как и твоя.