А теперь о девочке Ане. Оказалось, что Аня – не одна, их – две. Аня Сергеева, о которой мне радостно сообщила мама, и Анина подружка – Аня Удрис. Обе Ани живут в соседнем дворе и учатся в одном классе – в четвёртом. В этот же класс записали и меня. Впрочем, это был единственный вариант, так как школа в Вольногорске одна, и четвёртый класс в школе тоже один. Детей школьного возраста в городе пока наперечёт.

Ани очень разные. Аня Сергеева – высокая, крепкая, спортивная девочка, с ярким румянцем на щеках, две золотистые косы переброшены на грудь, на концах кос – красивые локоны, на висках – вьющиеся прядки. Не девочка – а живая картинка. Её жёлто-зелёные кошачьи глаза, казалось, всегда смеялись, она вообще была очень смешливой и остроумной, весёлой, заводной, любимицей одноклассников и учителей. Все часто смеялись её шуткам. И когда возникало на уроке какое-то напряжение, Аня умела разрядить его шуткой: слово – яркое, остроумное, всегда было у неё наготове.

Аня Удрис – полная ей противоположность. Невысокая и худенькая, тихая, застенчивая девочка. Лицо нежно-матового цвета. Молчунья – такая же, как и я. В классе её не слышно. Во дворе тоже. Впрочем, когда смеётся, то очень заразительно. Тёмно-карие задумчивые глаза её казались немного грустными, наверное, оттого, что она была близорука. Особенной роскошью в облике Анечки была толстая чёрная коса до пояса. Эта коса как бы подчёркивала и завершала её задумчивый образ.

И внешне, и по характеру Ани были совершенно разные. У них, если присмотреться, вообще не было ничего общего. При этом девочки дружили и были неразлучны.

Аню Сергееву я про себя называла «Аня-большая», а Анечку Удрис – «Аня-маленькая». Или короче: Аня и Анечка. Я искренне восхищалась Аней, но по характеру мне была ближе Анечка.

Если перейти наискосок мой двор – выйдешь к дому Анечки. А если завернуть за угол её дома – тут же дом Ани. От дома Анечки до дома Ани – десять шагов. Они обе живут на первом этаже, их окна смотрят друг на друга. В домах ещё нет телефонов, но можно, проходя мимо, постучать в окошко…

На переменах в школьном дворе Аня-большая затевала игры – волейбол, вышибалы, штандер… В своём дворе она тоже была заводилой, она всегда придумывала что-нибудь интересное. Она была прирождённым лидером. То она вела всех в степь, где были балки (так назывались на местном наречии овраги), и там затевались игры, в которых Аня была неизменным предводителем. То она вела всех по чердакам наших домов, где за трубами заранее оставляла всякие «секретные» записки, в которых были указания: куда идти дальше.

Ну, и так далее… Одним словом, Аня никогда не скучала и не давала скучать никому.

Надо сказать, что в этом степном городке дети, а в особенности мы, подростки, были предоставлены самим себе. Была полная, оглушительная, пьянящая свобода! Родители все дни на работе, бабушек ни у кого, кроме меня, не было. Но и моя порой уезжала к себе домой, в Днепропетровск. То есть – бабушки-то были у многих, но почему-то никто из них особенно не рвался из своих обжитых мест в эту голую, пыльную степь.

Для нас, подростков, была полная вольница! Иди куда хочешь – на все четыре стороны. Главное – прийти вовремя к обеду домой, а потом не забыть вернуться к ужину. Родители не боялись, что дети потеряются – где тут потеряться-то? Тут не было даже трёх сосен, где можно было бы заблудиться. Родители не боялись, что с детьми что-то случится: здесь не было водоёма, где можно было бы утонуть, и по городу не ездили машины, под которые можно было бы угодить. Родители не боялись, что дети обидят друг друга – первые годы все жили, как одна семья, и я не помню случая, чтобы кто-то кого-то ударил, или сказал грубое слово.

Кстати, двери квартир или вовсе не запирались (от кого их запирать?), или ключ клался под коврик у двери – но не для того, чтобы его спрятать, а просто, чтобы не носить в кармане и не потерять. И все в городе прекрасно знали, где лежат ключики. Но я не помню ни одного случая кражи. Так что единственный в городе страж порядка (он жил в нашем доме) очень скучал, потому что был, по сути, безработным.

Думаю, что Вольногорск первых лет существования – место поистине уникальное. Особенно если взглянуть на то место, и на то время из жёсткого сегодняшнего дня: начала ХХI века.