— Ты действительно так думаешь?

Его лицо было таким несчастным, что молодая женщина едва удержалась от порыва обнять мужа и поцелуями прогнать несчастье прочь. Время еще не пришло. Она осталась стоять перед ним, дрожа от желания, смаргивая жгучие слезы.

— Я так знаю. А еще я знаю, что хотела бы прожить с тобой всю жизнь и что из тебя выйдет отличный отец. Но я не стану тебя принуждать. Не буду врать, я мечтаю о детях, но только если ты захочешь растить их вместе со мной. Если не захочешь, одного тебя мне будет достаточно, потому что… — Запнувшись, она наклонила голову, слезы закапали на пыльный, затоптанный пол церкви.

Тристан нежно приподнял ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя больше жизни.

— И ты готова отказаться от мечты о детях ради любви ко мне?

— Ты — моя главная мечта, — просто сказала Лили. — Все начинается и заканчивается тобой. Если в один прекрасный день у нас появятся ребятишки, это будет замечательно. Если нет, я все равно получу больше, чем имела право хотеть. Ты останешься со мной?

— Конечно. О господи, конечно, останусь… Навсегда.

Тристан наклонился поцеловать ее, и Лили увидела, как слеза прочертила дорожку по его грязной щеке. Губы девушки дрожали под его губами. Поцелуй был медленным, нежным, почти благоговейным. Тристан держал ее лицо в ладонях, их сердца бились в унисон.

— Разве можно быть счастливыми, когда вокруг разрушение и смерть? — спросила Лили наконец.

— Можно и нужно. Иначе откуда возьмутся желание и силы отстроить все заново и жить дальше?

Лили закрыла глаза и прижалась к груди мужа:

— Тристан, пожалуйста, обними меня и не отпускай больше никогда.

— Обещаю, — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Вертя в пальцах голубую свечку для именинного торта, Лили смотрела в окно кухни. Снаружи сад купался в полуденной жаре, в отдалении лениво плескалось море. На газоне в тени украшенной пестрыми ленточками пинии стоял накрытый стол. Восторженный смех Эмилии разносился по саду и залетал через открытые двери в дом. Девочку восхитило розовое платьице маленькой феи с крылышками, которое привезли для нее супруги Монтегю. Одетая в новый наряд, малышка устроилась на краешке коленки Скарлет, не занятом восьмимесячным животом, и заразительно хихикала, когда Скарлет щекотала ее пухлые ручки. С другой стороны стола Андрей внимательно рассматривал пожарную машину, подаренную ему Дмитрием. Мальчик был тише и сдержаннее общительной сестры, серьезное выражение маленького личика не вязалось с легкомысленной атмосферой праздника.

Праздновали сразу два события: первый день рождения двойняшек и окончание процесса усыновления, которое сделало их полноправными членами семьи Лили и Тристана. Большая заслуга в этом принадлежала мисс Сквайрз. Она убедила комиссию, что Тристан с успехом преодолел последствия своего тяжелого детства и это сделало его идеальной кандидатурой на роль приемного отца обездоленных детей.

Тристан шутил, что поддержка инспекторши объяснялась ее желанием почаще приезжать в Дольфин‑Хаус и видеться с Дмитрием. Водитель и сейчас сидел возле мисс Сквайрз, положив руку на спинку ее кресла, преисполненный тихой благодати. Рядом с ним Нико смеялся над каким‑то замечанием Тома. Ненатужное, харизматичное очарование юноши до мурашек напоминало Лили прекрасного незнакомца, который упал на нее с неба и заключил в объятия целую жизнь тому назад.

Лили ахнула, когда те же сильные руки обняли ее сзади. Те же губы, что однажды вдохнули в нее любовь и изменили судьбу, пощекотали основание шеи.

— Все в порядке, любимая?

От теплого дыхания Тристана по телу молодой женщины пробежали искры возбуждения.

— Да, но, если ты продолжишь в том же духе, гостям придется ждать торта до вечера.

— Ай‑яй‑яй… — Тристан крепче прижал жену к себе, по голосу Лили чувствовала, что он улыбается. — Это лучший торт из тех, что я видел.

Оба посмотрели на сказочный дворец, который Лили сконструировала из бисквита, суфле и шоколадного крема. Она протянула руку и пристроила голубую свечку рядом с розовой на башенку, украшенную маленькой сахарной голубкой. Неохотно отпустив жену, Тристан отправился к холодильнику за шампанским. Лили с удивлением наблюдала, как он открывает бутылку:

— На твоем месте я открыла бы ее в саду.

— Нет. — Посерьезнев, Тристан разлил напиток по бокалам и протянул один жене. — Это личный тост. За тебя — женщину, которая любила меня, когда я этого не заслуживал, и подарила мне больше, чем я когда‑либо надеялся иметь. Сегодняшний день напоминает мне свадьбу, которой у нас не было.

— Ну и что? — Лили поцеловала мужа в уголок губ. — Зато у нас есть брак и семья, что гораздо важнее.

Тристан одарил ее сексуальной пиратской улыбкой:

— Пора идти, пока нас не начали искать. Если мисс Сквайрз увидит, как мы занимаемся любовью на полу в кухне, она решит, что мне все‑таки нельзя доверять детей.

Осторожно держа торт, Лили вышла в пропахший приморским летом сад вслед за Тристаном. Эмилия, которая подпрыгивала на коленях Скарлет в восторге от всеобщего внимания, обратила на отца полный обожания взгляд темных глаз и потянулась к нему с криком: «Папа!».