Несколько утешенный ее признанием и комплиментами, Джефри никак не мог закончить беседу, устало, увиливая от бесконечных вопросов о местонахождении Розы. В конце концов, совершенно раздраженный, Джефри выложил матери всю запутанную историю, и, надо отдать ей должное, она проявила изумительную ясность мысли, которую он редко наблюдал в ней. Мать совершенно ошеломила его, с присущей ей прямотой заявив:

– Боже милостивый! Джефри! Ты что, слепой? Девочка по уши влюблена в тебя. И всегда была влюблена.

Когда доложили о приходе лорда Филпотса, Джефри уже метался по библиотеке, преследуемый по пятам встревоженным Вздором. Рассеянно взглянув на заполнившую дверной проем огромную фигуру друга, маркиз нахмурился, недовольный бодрым видом Милти. Не самое подходящее время для веселья. Вздор с раскатистым приветственным лаем прыгнул к гостю, но тут же трусливо отскочил, жалобно заскулив.

Что касается лорда Филпотса, то он сиял бодростью и здоровьем, очень сильно напоминая большую кошку, только что проглотившую необыкновенно вкусную канарейку.

– Послушай, что случилось со Вздором? – спросил он, махнув рукой на обеспокоенного пса. – Как будто его только что побили.

– Его запугала эта проклятая кошка Розы, – проворчал Джефри, раздраженно глядя на собаку.

– И это все? Знаешь, так бывает с добрыми собаками. Одна охота, и все встанет на свои места. Но где же наша Роза? У меня потрясающие новости! – воскликнул Милти.

– Она в деревне и, уж будь уверен, проживет там некоторое время, – снова проворчал Джефри, возобновляя свою бесцельную ходьбу по комнате.

Лицо Милти заметно вытянулось.

– Какое разочарование! Она пришла бы в восторг от моих новостей. – Он с надеждой взглянул на маркиза и, когда тот не проявил любопытства, вздохнул и жалобно спросил: – А ты, Джефри, не собираешься поинтересоваться моими новостями?

Джефри остановился и с досадой посмотрел на Милти.

– Ну ладно. Что у тебя за новости? Милти даже отступил, услышав раздраженный тон.

– Уж и не знаю, хочется ли мне рассказывать тебе, – сказал он, слегка надувшись. – Я пришел сюда счастливый, а ты мечешься тут, как рассвирепевший бенгальский тигр.

Джефри невольно улыбнулся и покорно опустился в кресло.

– За свою жизнь я получал много прозвищ, Милти, но никто еще не называл меня рассвирепевшим бенгальским тигром. Выкладывай свои новости, старина.

– Проведя в своем имении больше месяца, я пришел к историческому решению. Как ты сам видишь, я сбросил перья денди! – гордо объявил Милти. – Я устал от злорадства этих щеголей. Они бывают ужасно грубыми. Никогда не щадят твоих чувств.

Виконт гордо распрямился, демонстрируя маркизу результаты своего решения. Дни, проведенные в занятиях спортом, уменьшили пухлый живот до вполне приличных размеров, а загорелое лицо сияло здоровьем. Посетив магазин Уэстона и Мейера на Конджуит-стрит, он навсегда освободился от корсета и высоких каблуков. И чувствовал себя, выглядел и действовал как совершенно новый человек.

– Милти, ты действительно прекрасно выглядишь. Думаю, что ты нашел, наконец, свой стиль. И, как настоящий друг, я ни разу не скажу: «Я же тебе давно советовал», – рассмеялся Джефри, поднявшись и хлопнув друга по спине. – Я всегда говорил, что ты спортсмен. Ты так прекрасно держишься в седле!

– Дело в том, что мне не терпелось рассказать об этом Розе. Почему она в деревне? Дьявольски неподходящее время года, ты согласен?

– Потому что я отослал ее туда, – устало признался Джефри. Он упал обратно в кресло и во второй раз за это утро рассказал всю свою печальную историю.

Милти смотрел на него, выпучив глаза.

– Наша Роза? Связалась со щеголями в заведении Марты Раффл? Полнейшая чушь! За всем этим кроется что-то другое. Роза – сама миссис Пристойность! Вот почему она так любила меня в качестве кавалера. Знала, что я безопасен, и никто не воспримет меня всерьез, потому что я твой друг. Да еще эта смешная одежда.

Казалось, Джефри не слышит его. Милти поджал губы, прищурился, затем высказал то, что было у него на уме:

– Джефри, послушай меня. В том элленсбергском деле было что-то очень подозрительное, – Милти сел напротив маркиза и пылко подался вперед. – Помнишь тот день, когда Роза плакала в Сент-Джеймском парке, а я подумал, что довел ее до слез рассказами о старушке Мэри? Видишь ли, некоторые дамы не любят лошадей. Конечно, нам с тобой это может показаться очень странным, но некоторые женщины…

– О, Милти, – вздохнул Джефри, – не отвлекайся. Говори по существу.

– Ах да! О чем это я? Ну вот, я думаю, что она плакала из-за нашей поездки в Элленсберг, а не из-за лошадей.

– Мне от этого не легче, Милти! Наоборот, я начинаю думать, что ее отношения с тем французом были более серьезными, чем меня заставляли верить.

– Ну что вы за парочка! – раздраженно воскликнул Милти. – Никогда не видел подобного брака!

Джефри уже открывал, рот, чтобы сердито возразить другу, когда в дверях появился Хэмфри. Он откашлялся – причем не один раз, а трижды – и явно пытался придать своему лицу безразличное выражение прежде, чем доложить: