— Сильвия, зачем ты постоянно мучишь меня?

— А ты зачем позволяешь себя мучить? Ведь вы, мужчины, всегда утверждаете, будто вы наши повелители; так попробуй же, докажи, что ты владыка!

Девушка смеялась, говоря это, но ее глаза потемнели, и в них мелькнула почти угроза, как будто они хотели сказать: «Только посмей!»

— Зачем? Ты ведь не можешь любить, — ответил принц с безграничной горечью. — Я с самого начала знал это и все-таки не мог совладать с собой, питая надежду. Я мечтал, что, когда ты станешь моей, моя душа сольется с твоей, согреет тебя, зажжет в тебе огонь и любовь. Я думал, что добьюсь этого; увы! Напрасно; ты остаешься «немилостивой богиней».

— Альфред, прошу тебя! — Она с силой вырвала у него свою руку. — Мы не одни… Штурман!

Зассенбург обернулся и тоже увидел, что штурман наблюдает за ними. Он стоял слишком далеко, чтобы слышать что-либо из разговора, но его глаза не отрывались от них.

— Это невыносимо! — раздраженно воскликнул принц. — Неужели от этих людей никуда не спрячешься? Но хоть верхнюю то палубу я уберег от них. Пойдем, Сильвия!

Девушка колебалась; она явно боялась оставаться наедине с женихом, и свидетели, так неприятные ему, напротив, были ей желательны. Она будто случайно подошла еще ближе к рулю и сделала какое-то замечание относительно парохода, оставшегося далеко позади.

— Да, я велел дать полный ход, — сказал Зассенбург, идя за ней, — иначе мы попали бы в шумное общество туристов. Теперь же мы подойдем к мысу раньше, вблизи нет больше ни одного судна.

— Нет, есть, вон то маленькое парусное судно впереди, — заметила Сильвия. — Оно тоже идет на север.

— Очевидно, какой-нибудь китолов, плывущий в Ледовитый океан.

— Ну, нет! Те тяжелые, неуклюжие. А ты взгляни только на это стройное суденышко с его белыми парусами! Оно просто летит по волнам, как чайка с распростертыми крыльями.

Принц равнодушно поднес к глазам подзорную трубу и спросил:

— Как вы думаете, Торвик, это китолов?

— Нет, ваша светлость, — уверенно ответил штурман, — это «Фрея» из Эдсвикена.

Он говорил принцу, но смотрел на его невесту, и увидел то же, что уже видел однажды на другом лице: внезапно пробежавшую по нему дрожь, бледность и странный блеск широко открытых и уставившихся в одну точку глаз. Гаральд был плохим психологом, но тогда, в рансдальской церкви, ревность заставила его быть проницательным, и теперь по его лицу пробежало выражение насмешки.

— Так я и думал! — пробормотал он.

Зассенбург был занят подзорной трубой и ничего не заметил.

— Пожалуй, вы правы, «Фрея» вышла раньше нас и отправилась на север, мы ведь нигде ее не встретили.

— Она несколько раз была неподалеку от нас, — возразил Торвик, — но каждый раз, завидев «Орла», меняла курс и уходила в открытое море. Должно быть, нас избегали.

— Это похоже на Бернгарда, — обратился принц к невесте. — С ним никак не удается сладить, он не забывает старой вражды. Ты слышишь, он каждый раз уклонялся в сторону, когда видел, что может встретиться с нами. Но теперь он от нас не уйдет. Это, действительно, «Фрея», я и сам теперь вижу. Посостязаемся!

Он говорил по-английски, чтобы штурман не мог понять разговор, и Сильвия ответила на том же языке, но как-то неуверенно:

— Нет, Альфред, пощади папу;мы испортим ему этим настроение, да и Бернгард, наверно, еще не забыл, в какое неприятное положение был поставлен при встрече в Рансдале; оттого он и избегает нас. Лучше будет, если и мы постараемся не встречаться.

Принц посмотрел на нее с удивлением. Ей и в голову не приходило учесть это, когда она настаивала на той встрече, а позднее — на своем визите в пасторат; но он уже привык к капризам своей невесты, так что это противоречие не бросилось ему в глаза. Он только пожал плечами.

— На этот раз избежать встречи не удастся, мы слишком близко от них. На «Фрее» известно, что мы видели их, и мы нагоним их у Нордкапа. Разве ты уже не интересуешься своим медведем-кузеном? Я два раза должен был разыскивать его по твоему приказанию; теперь помог случай.

Сильвия ничего не ответила, но ее глаза неотрывно следили за стройным судном, плывшим впереди на всех парусах. В это время подошел капитан; он доложил, что показался Нордкап, и спросил, не пожелают ли господа подняться на верхнюю палубу, откуда виднее.

— Да, разумеется… Пойдем? — Зассенбург сделал жест рукой по направлению к лестнице наверх.

Случайно повернув голову, Сильвия опять встретилась с зоркими серыми глазами штурмана, буквально следившими за ней, и почувствовала, что не простое любопытство выражается в наблюдательном взгляде этого человека. Гаральд смотрел им вслед, и его брови были мрачно сдвинуты. Он пробормотал:

— Что-то выйдет из этого? И что скажет на это Гильдур? У Бернгарда в голове совершенно не то, что она думает. Я открою ей глаза, когда мы вернемся.