У Рамзеса дыхание перехватило. Эмоции, дефицит которых еще вчера пугал его, прорвали плотину.

– Меры, значит, принял… И не боишься?
– выдавил сталкер.

Рука сама тянулась к оружию, ладонь горела от нетерпения обнять рукоятку.

– Я, сталкер, ничего не боюсь, и никого, - твердо сказал Князь. – Отбоялся. Руки прими от ножа… Нет, дорогой, попользовали тебя. До Ока, обратно и гудбай – вся цена твоему благородству.

– Я ж им не торгую, благородством, - процедил Глеб, распухая от желания вцепиться бандиту в глотку. – Дарю, когда не жалко. Может, поэтому и живой еще. Зато тебе, Князь, цена известная. Полбакса, столько патрон стоит, который когда-нибудь всадят в твою поганую башку… Дешевка!

– А ты, значит, стоящий? – Артура, кажется, проняло.

– Не твоя забота, Князь, - взорвался Глеб.
– Живу, как умею!

– Ну и дурак, - подвел итог Артур. – Я вот живу, как хочу… Ша! Закончили базар! Покемарь, завтра дырку к Оку искать будешь. А не найдешь, я в тебе сам дырку проверчу. Стоящий, мля…

Они еще долго переругивались, пока Князь, наконец, не провалился как в трясину в беспокойный сон. Возраст и усталость взяли свое. Разбудить Князя мог разве что глас небесный, но никак не Рамзес.

А Глебу не спалось. Он ворочался, смотрел в чудное небо и, наконец, поднялся, стараясь не опираться на раненную ногу. По левую руку едва слышно потрескивала чертова сфера. Словно кто-то тихо смеялся и цокал языком – куда, мол, заползли, червяки?

«Что, Князь, а ведь вставить тебе нож в сердце – одно движение!
– Рамзес остановился в шаге от бандита. – Проснуться не успеешь».

«Нет между нами разницы, Рамзес…» - память услужливо подсказала ответ.

«Есть! Ты убил Ингу».

Мысль была холодная как окоченевший труп. Глеб осознал, что еще немного, и он не сможет отступить. Плюнет на принципы, на циничный расчет, что вдвоем шансы дойти увеличиваются многократно.

От греха удержал Цент. Смарт завибрировал, и Глеб схватился за трубку, как за спасательный круг.

– Рамзес?! Слава богу! – взрыднул Митька сквозь густые помехи.
– Я думал, тебя прихватили!

– Я с Князем, Мить.

Цент поперхнулся.

– Идете к Оку? – спросил он после растерянной паузы.

– Да.

– Ну… это не так страшно. Главное, ты жив! Сам Князь за Оком не полезет, а ты успеешь. Успеешь, Рамзес?

«Не знаю…»

– Я обещал, - напомнил Глеб.

– Глеб… - Митькин голос прервался. – Я тебе верю, но Зона, она непредсказуемая. Ты только помни, золото тебя не спасет, что бы там Князь не говорил! Глеб, я прошу тебя… по-человечески. Сделай, как мы договаривались!

– Цент, прекрати истерику. Я всегда держу слово.

Глеб даже сквозь помехи слышал, как тяжело дышит Цент.

– Прости, Рамзес. Я себе места не нахожу!

– Что ты хотел, Мить?

– Сказать две вещи. Во-первых, назад пути нет. В Зоне война! У Норы «Долг» схлестнулся с пришлыми. Говорят, миротворцы зачищают Зону, но это деза... по-моему. О приказе я бы знал. Если это Шваниц, то он рвется к Оку на свой страх и риск!

Глеб чертыхнулся.

– Я уже сутки не могу пробиться, - признался он. – Прошел маршрутом и уперся. Цент, пока не поздно, скажи, что означает эта чертова цифирь!

– Рамзес, забудь про цифры, они не при деле, - глухо сказал Цент.
– Второе, что ты должен знать: Око скоро откроется и связи не будет.

– Откуда ты знаешь?! – шепотом выкрикнул Глеб. – Откуда! Ты! Твою мать! Все это знаешь?!

– Я знаю, Рамзес! – почти неслышно ответил Митька. – Я Око практически в руках держал. И не смог…

Связь оборвалась.

Помехи остались. По крайней мере, часть тех звуков, что Глеб принимал за эфирные искажения, доносилась от сферы и усиливалась.

«Вар-вар-вар», - сфера загудела как перегретый трансформатор, и начала вспучиваться безобразными наростами. Глеб упал и еще не долетел до земли, когда барьер лопнул с резким хлопком. Сталкер решил, что в голову ударила пуля – от затылка прострелила такая боль, что только чудовищным усилием он удержался в сознании. Ощутил сквозь сомкнутые веки бело-голубую вспышку и спрятал лицо в ладонях.

Путь открылся.

Рамзес лежал, не двигаясь, пока не решил, что уже можно. Он привстал и окинул цепким взглядом открывшийся пейзаж.