Многие агрессивные феномены, характеризующиеся выявлением необычно жестоких импульсов поведения, нельзя адекватно интерпретировать, оставаясь в круге привычных, примитивно-материалистических воззрений. В этой связи любопытные данные о динамике подростковой преступности дает статистика правонарушений (Аргументы и факты, 1997, № 43). На фоне некоторого общего количественного снижения преступности в 1997 г., по сравнению с данными двух предыдущих лет, растет жестокость правонарушений. Почти что каждое второе преступление, совершаемое детьми и подростками, является тяжким. Для обычного человека, не связанного с работой в милиции, такой высокий удельный вес тяжких преступлений тем более удивителен. Обратимся еще раз к газетным сообщениям на данную тему, в которых обращают на себя внимание следующие моменты: жертвами агрессии становятся родители, братья и сестры, друзья преступников… В газетных заметках говорится о том, например, как одна девочка «пырнула ножом собственную мать», другая – «зарезала отчима» и т. д. Причем в этих же заметках указывается, что эти дети росли во внешне благополучных семьях, их родители не были «пьяницами и дебоширами». Направленность разрушительной злобы и агрессии на близких людей, причем без достаточно мотивированного повода, представляет собой своего рода феномен «самоотрицания», поскольку такие действия подростка направлены на разрыв кровных связей – жизненной основы его существования. Эти действия находятся вне рамок рациональных характеристик поведения и известных криминальных мотивов.

Особенностью тяжелой агрессии у детей и подростков является резкое усиление потенциала разрушения и жестокости. При этом отмечается почти полное исчезновение страха наказания, неосознанная подчиненность общей воле группы в сочетании с обостренным желанием утвердиться в качестве полноправного ее члена. По статистике из всех убийств, совершенных в 1997 г. в Москве подростками, половина – групповые. В последующие годы отмечался ряд громких агрессивных актов, совершенных группами подростков (погромы на рынках, убийства на национальной почве, эксцессы после футбольных матчей и др.).

Анализируя фабулу тяжкой агрессии подростков, направленную против близких родственников или совершенную в группе, мы подходим к признанию существования психической энергии невидимого уровня, которая управляет их поведением. В формировании мотивов жестокости этот вид энергии, признаваемый многими весьма авторитетными психиатрами, имеет очень важное значение. Скрытая психическая энергия не фиксируется современными диагностическими приборами, не обладает собственными видимыми клиническими признаками, однако у нее есть косвенные, причем довольно чувствительные маркеры. Клиническая практика показывает, что этими маркерами могут быть признаны эмоциональные и кризисные симптомы. Они во многих случаях являются отражением указанных объективно не фиксируемых энергетических процессов психики человека. Это характерно именно для подросткового возраста, когда усиливаются эмоциональная нестабильность незрелой личности и ее подверженность кризисным влияниям.