Поделились своим боевым опытом и девушки-снайперы К. Ф. Маринкина, Н. Д. Сорокина, Н. П. Белоброва, Н. А. Лобковская, Л. М. Макарова. Их умение по-женски терпеливо выслеживать гитлеровцев, а затем с первого выстрела уничтожать было высоко оценено участниками слета.

В работе снайперского слета активное участие приняли руководящие работники армии, в том числе командующий, члены Военного совета, начальник штаба, командующие родами войск. Они присутствовали на учебных занятиях, на практических стрельбах, беседовали с мастерами меткого огня, внимательно слушали их выступления. В ходе обмена мнениями возникла идея — к началу нового наступления иметь в каждом стрелковом полку не менее 80 — 100 снайперов. Выдвинул ее командарм, а участники слета единодушно поддержали.

Завершилось это нужное и важное мероприятие врученном многим мастерам меткого огня высоких государственных наград. Ордена Красного Знамени удостоились, в частности, Т. Г. Бондаренко, А. И. Дубровин и В. А. Орлов.

Итоги слета широко обсуждались в войсках. Все его участники, а также командиры и политработники активно включились в работу по подготовке нового отряда сверхметких стрелков.

14 июня Военный совет и политуправление фронта провели объединенный слет передовых разведчиков двух армий — нашей и 22-й. В его работе принял участие командующий фронтом генерал А. И. Еременко. Это был несколько необычный слет. Правда, в своих выступлениях разведчики делились и боевым опытом. Но прежде всего рассказывали о том, что каждый из них знал о противнике. Командованию, видимо, важно было выслушать сообщения тех, кто неоднократно бывал в расположении немецко-фашистских войск, обобщить их выводы и впечатления, чтобы больше знать о противостоящих силах врага, его огневой системе на переднем крае и в глубине, об инженерных сооружениях и заграждениях.

Проводилось немало и других массовых мероприятий, преследовавших одну главную цель — обеспечение высокой подготовки войск к предстоящему наступлению.

Серьезной проверкой такой готовности стали бои местного значения, проведенные в июне частями 207-й и 150-й стрелковых дивизий. В их задачу входило овладение важными в тактическом отношении высотами Лысая гора и Заозерная.

Несмотря на отчаянное сопротивление противника, обе эти высоты наши части и подразделения захватили довольно быстро. Основные бои развернулись за их удержание. Гитлеровцы нередко по 5–6 раз в сутки предпринимали яростные контратаки силами пехоты и танков, бомбили Лысую гору и Заозерную с воздуха, но так и не смогли вернуть утраченных позиций. Смело и решительно при отражении вражеских контратак действовали не только бывалые, закаленные в боях воины, но и недавно прибывшие на фронт бойцы пополнения.

В дни сражения за Лысую гору, которое вели части и подразделения 207-й стрелковой дивизии, мне посчастливилось ближе познакомиться со смелым и мужественным человеком — ее командиром полковником Иваном Петровичем Микулей. В нашу армию он прибыл в конце мая. Его правый глаз плотно прикрывала черная повязка.

— А что у вас с глазом? Почему носите повязку? — задал я вопрос комдиву.

— Да так, ничего особенного. Немного не долечился после ранения. В дивизии долечусь, — махнул он рукой, будто речь шла о каком-то пустяке.

19 августа 1944 года в бою на подступах к реке Огре полковник И. П. Микуля был смертельно ранен и с воинскими почестями похоронен в только что освобожденном тогда от фашистских оккупантов городе Резекне. Случилось это через два с лишним месяца после нашего знакомства.

…Взятием и последующим удержанием Лысой горы он руководил блестяще, как подлинный знаток своего дела. Несколько раз мне довелось присутствовать на его наблюдательном пункте и во время других боев. Великолепный тактик, смелый в принятии четких и точных боевых решении, он умел побеждать врага малой кровью, с любовью и уважением относился к своим подчиненным. И они отвечали ему тем же.

В последних числах июня командарм В. А. Юшкевич получил указание приступить к непосредственной разработке плана действий армии в Режицко-Двинской наступательной операции. 6 июля такой план был всесторонне отработан и утвержден командованием фронта. Определился и срок начала наступления — 12 июля 1944 года.

В полосе предстоящих действий войск 3-й ударной армии немецко-фашистское командование располагало довольно крупными силами. Оборону здесь держали 15-я дивизия СС, сформированная фашистами из айсаргов — кулацко-нацистского отребья на территории Латвии, и две пехотные дивизии — 23-я и 329-я, усиленные танками и артиллерией. Противник имел три промежуточные оборонительные полосы, уходившие в глубину почти на 50 километров — до рубежа Опочка, Себеж, Освея.

Войскам нашей и соседних армий — 10-й гвардейской справа и 22-й слева — предстояло, как прежде, наступать по лесисто-болотистой местности, форсировать много водных преград.

3-й ударной ставилась задача: нанести удар по вражеской обороне своим правым флангом, прорвать ее, уничтожить противостоящего противника, а затем овладеть городами Идрица и Себеж. Для действий в этих населенных пунктах создавались три подвижные группы, в состав которых наряду с танковыми, самоходно-артиллерийскими, артиллерийскими, минометными, инженерно-саперными, зенитно-артиллерийскими частями и подразделениями входили также стрелковые соединения. Их, исходя из опыта Невельской операции, предусматривалось моторизовать, то есть посадить на автомашины.

Самой мощной подвижной группой была армейская, состоявшая из 207-й стрелковой дивизии, 29-й гвардейской танковой бригады, 389-го танкового полка, 1539-го саперного батальона, 163-го гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского полка, 93-го гвардейского минометного полка «катюш», 1622-го зенитно-артиллерийского полка и 194-го инженерно-саперного батальона. Она должна была войти в прорыв вслед за 219-й стрелковой дивизией и по двум маршрутам следовать в направлении Себежа с задачей овладеть городом в первый же день наступления.