— Невозможно! — в ярости воскликнул высший жрец, его нечеловеческий гнев ещё больше исказил лицо женщины. — Невозможно!

Оправившись от сюрприза сам, Мендельн уверенно пошёл в наступление:

— Я призвал тебя из мёртвых, Малик! Ты не можешь притронуться ко мне, но я могу отправить тебя обратно в гнилую дыру, из которой ты явился.

Лицо женщины продолжало кривиться, но теперь из-за другой эмоции. К дальнейшему изумления брата Ульдиссиана, он узнал эмоцию: страх.

Малик был напуган, и возможно, это был первый раз, когда его напугал не его господин.

Но страха было недостаточно, особенно если этот паразитический призрак собирался использовать свою нынешнюю жертву, чтобы добраться до Ульдиссиана. Мендельн выбросил руку в сторону демонической тени.

— Хватит! — прикрикнул он на Малика. — Настало время тебе умереть… На этот раз — навсегда!

Нужные слова сорвались с его губ.

Со сдавленным криком Малик схватился за медальон, свисающий с шеи тела, которым он владел. Слишком поздно Мендельн разгадал намерения тени.

Малик исчез.

— Нет! — младший сын Диомеда в отчаянии закончил колдовство, которое, потеряв цель, просто прекратилось.

Он не знал, куда переместился высший жрец. Малик был объят паникой, что означало, что даже сам дух мог не знать, куда он отправил себя. Мендельн желал, чтобы Малик исключительно по удаче оказался среди охотящихся магов, которые были единственной частью его рассказа, что звучала правдоподобно. К этому моменту он, вероятно, был уже им известен по какому-нибудь преступлению.

Но полагаться на это было нельзя. Мендельн должен был что-то сделать с монстром, которого он спустил на мир. Он должен был найти Малика и прикончить его.

Но для начала Мендельн должен был найти брата. Он должен был убедиться, что с Ульдиссианом действительно всё в порядке.

План, который у него созрел до обнаружения Малика, всё ещё был в силе. Мендельн направил свой разум к кинжалу. Разумеется, он всё ещё был с Ульдиссианом. Мендельн молился, чтобы это оказалось так.

Жестокая сила нагнула его к полу. Он ощутил, как несколько фигур стали проступать вокруг него. Мендельн точно знал, кто они такие. Маги без сомнения заметили его магическую стычку с Маликом и отреагировали соответственно. Теперь, пусть им не достался Ульдиссиан и призрак, они заполучат другой приз.

Со стуком в голове Мендельн попытался закончить заклинание, но не смог.

Руки грубо схватили его и тут же отпустили, когда крики наполнили тёмную комнату. На короткий миг всё объял серебристый лунный свет.

Снова пара рук взяла его, но на этот раз мягче.

Серебристый свет на миг ослепил Мендельна, а затем шум подавили звуки джунглей.

— Будь покоен, — раздался усталый голос Ратмы. — Он в порядке.

Поначалу Мендельн подумал, что Древний обращается к нему, но потом раздался желанный второй голос:

— Я мог бы и сам забрать его, Ратма! Мог бы!

Зрение Мендельна прояснилось. Он увидел Ульдиссиана, своего брата, всё ещё сжимающего его костяной кинжал. Взгляд старшего брата был безумным.

— Кинжал был мёртв, — пробормотал Ульдиссиан Мендельну. — Я думал, ты мёртв… А затем он снова вспыхнул.

— Я был гостем у Пророка, — пояснил младший брат. — Наверно, поэтому между кинжалом и мной не было связи, — Мендельн не видел нужды упоминать, что испытал точно такое чувство, пока не нашёл Ульдиссиана в тоннелях.

Ульдиссиан исторг проклятье.

— Я знал! Я же говорил тебе, Ратма. Я говорил тебе, что я сам должен пойти.

— Но если бы ты вернулся, — ответил сын Инария, — мало сомнения в том, что мой отец или его так-называемый союзник стали бы ждать.

— Вот именно…

— Или того хуже, — вставил Мендельн, проверяя равновесие. — Малик.

— Малик? — опешил Ульдиссиан. — Ты видел его?

— Её, по крайней мере, на данный момент. Женщина-маг по имени Амолия — думаю, это был он.

Ульдиссиан мрачно кивнул.

— А я всё думал, что это заставило кланы магов взъяриться на меня, даже не выслушав.

Ратма покачал головой, глядя на Мендельна, и это было единственным признаком разочарования на в остальном безучастном лице.

— То, что я открыл тебе, всегда нужно использовать с осторожностью. Вариации учения, которые применяешь ты, достойны восхищения, но с тем же успехом можно восхищаться челюстями огромного зверя, которого от того, чтобы загрызть тебя, удерживает тоненькая нить.