Когда оба вышли на улицу, девочка, забыв свои беды и весело подпрыгивая подле друга, подробно рассказала, как она неожиданно очутилась одна в незнакомой толпе, и о дальнейших своих приключениях. Но вот старик остановился перед чистеньким рестораном, окна которого были соблазнительной выставкой вкусных вещей, и сказал, обращаясь к своей спутнице, с добродушно-лукавой улыбкой:

— Я подозреваю, что моя маленькая леди голодна. Теперь уже пятый час, и я хотел бы угостить барышню обедом.

— Ах, как это чудесно вы придумали, месье Жерар! — вскрикнула в восторге девочка, глазки которой разгорелись при виде лакомств. — Я очень голодна!

— Вот и прекрасно! Мы сейчас зайдем в этот ресторанчик; видите, какой он чистенький и, главное, вполне приличный для такой славной маленькой леди… И вы увидите, что старик Жерар умеет не только учить танцам, но и заказывать еду.

Он торжественно ввел девочку в ресторан, пододвинул стул поближе к столу и усадил девочку, потом достал очки, с достоинством принял от официанта карточку с меню; наконец, вынув карандаш, с поклоном обратился к своей спутнице:

— Теперь, маленькая леди, будьте добры сказать, что бы вы хотели съесть.

Леди Джен задумалась, даже лоб наморщила и закусила нижнюю губку: заказать обед — дело нешуточное! Но вот глазки ее заискрились радостью и личико осветилось прелестной улыбкой: она придумала обед!

— Мне бы хотелось мороженого, месье Жерар, — объявила она.

— Конечно, это очень хорошо — мороженое, — заметил серьезно Жерар, — но прежде надо съесть что-нибудь, так сказать, существенное: тарелочку супу, рыбки какой-нибудь под соусом и… и птичку, маленькую птичку с горошком, и салатца немножко, не правда ли?

— А мороженого? — спросила разочарованно леди Джен и даже подалась вперед от волнения.

— А потом и мороженого… это само собой, и торта спросим, и маленькую веточку винограда, — успокоительно перечислял Жерар, старательно выписывая заказ дрожавшей старческой рукой. — Ну, вот и готов наш обед, — сказал он, с сияющей улыбкой передавая заказ официанту.

Леди Джен одобрительно кивнула головой. Пока они ждали обеда, ее быстрые глазки с любопытством перебегали с предмета на предмет, потом остановились на месье Жераре, и в них выразилось безграничное восхищение. Девочка неожиданно нагнулась к старику и шепнула:

— Какой вы сегодня миленький, месье Жерар, просто прелесть! Знаете, что я вам скажу: пожалуйста, пожалуйста, никогда не надевайте фартук!..

В это время Пепси одиноко сидела у окошка. День показался ей необыкновенно длинным. Она с нарастающей тревогой поглядывала на улицу в ожидании возвращения веселой компании. Она знала, что они должны возвратиться домой к вечеру. Уезжая, тетя Модя говорила, что не станет ждать вечерней процессии, и теперь Пепси недоумевала, что могло их задержать. А тут, как нарочно, и Мышка не возвращается — этакая ветреница! Ведь сказано ей, чтобы шла домой, как только пройдет процессия. И знает ведь, негодная, что без нее и обеда-то никому не состряпать. Пепси давно ничего не ела: утром за хлопотами да за сборами она забыла поесть, теперь же проголодалась; да и сидеть в ожидании скучно. Цапле — и той надоело ждать. Она то и дело хлопала крыльями, подпрыгивала, натягивая шнурок, которым была привязана, и сердито долбила пол клювом.

Мадам Жозен недавно вернулась и с комфортом расположилась обедать у себя дома. Пепси окликнула ее, спрашивая, не встречала ли она тетю Модю с детьми и леди Джен. Жозен сухо ответила, что сидела в галерее со своими друзьями: она, дескать, была в слишком хорошем обществе, чтобы обращать внимание на какие-то там повозки с седоками.

— Должно быть, мадам Пешу решила смотреть и вечернюю процессию, — добавила она равнодушно.

Пепси попробовала было успокоиться, но вскоре явилась новая тревога: ей пришло в голову, что леди Джен голодна. Тетя Модя не взяла с собой никакой еды, Пепси это знала; а при таком стечении народа, как сегодня, попасть в ресторан было довольно сложно, да тетя Модя, наверное, и не станет делать это с такой оравой. Пепси вспомнила о непозволительно долгом отсутствии Мышки, что окончательно испортило настроение. «Надо будет ее побранить», — подумала Пепси и вдруг увидала, что через улицу бежит Мышка: остатки ее домино развевались, а комичная рожица была растеряна.

— О, мисс Пип! — завопила Мышка, ураганом влетая в комнату, — мадам Пешу послала меня сказать вам, что мисс леди пропала.

— Как пропала?! — вскрикнула Пепси, всплеснув руками и разражаясь потоком слез. — Как могла она пропасть и где?

— Да там, на улице Канала. Мы нигде не могли ее найти.

Глаза Пепси сверкнули гневом.

— Значит, вы оставили ее одну!

— Мисс Пип, ничего нельзя было поделать в этой давке… Народ так и валил… нас как-то оттерли друг от друга, а мисс леди такая маленькая, ручка ее и выскользнула из моей. Уж я так старалась держать ее, так старалась, да ничего не поделаешь…

— А где был Тибурций? Неужели и он ее не присмотрел?

— Все мы были вместе, и он с нами, да ничего не помогло: народу уж очень много — так и валит, говорю вам!

— Мышка! Ты меня в могилу сведешь. Слушай: если ты не найдешь мне Джен сейчас же, я тебя возненавижу, так и знай! — И Пепси даже зубы стиснула от злости.

— Ах, что же мне делать! Да ведь там все ее ищут!.. Не убивайтесь же вы так: цела будет — что ей сделается?

— Ступай, ищи ее, слышишь? Чтоб ты сейчас же привела мне ее, или… — Не находя слов от волнения, Пепси откинулась на спинку стула и заломила руки, — Одна на улице!.. Ночь на дворе… Бедняжечка ты моя!.. А я сижу тут и ничем не могу помочь!.. Чего ты тут стоишь и таращишь на меня глаза? — накинулась она опять на Мышку, — Ступай! Ищи ее! Ведь я сказала! — И Пепси замахнулась на Мышку.