«Такого просто не может быть без вспышки! Что же у них за камеры?…»

Почему оставили его с одним лишь сторожем? Может второй вышел за круассанами? Эти вопросы очередью простучали в пульсирующем мозгу, и тут сзади послышался приглушённый стон. Этот звук прозвучал сигналом к необходимости делать ноги.

***

Он брёл по вечернему Парижу, изредка останавливаясь у витрин, где подсвеченные соблазны, пытались обозначить суть жизни современного человека.

«Ведь ты этого заслуживаешь!» - кричали они безразличному Фему.

В ресторанчиках веселились французы и, отдельно, всегда заметные, гости их города. Было невыносимо печально. То ли от их веселья, то ли от какой-то безысходности, летевшей суровой тучей над пульсирующей головой.

Куда, скажите, куда идти ? Так нельзя. Надо собраться с мыслями и составить, хотя бы небольшой, но план. Сначала надо было решить проблему пустых карманов и желудка, а после и крыши над головой.

– На войне, как войне, - подумал Фем и уверенно направился к банкомату.

Кроме сидящего у стены бомжа, вокруг никого не было. На улице висела одна камера, другая была вмонтирована в банкомат.

Не входя в их поле зрения, он обесточил их, а затем уверенно подошёл к банкомату.

Вежливо попросив достаточное количество купюр, он применил свой Дар. Не забыв поблагодарить бомжа за понимание, он направился на поиски ужина и крова.

***

Лежа на кровати в дешёвом отеле, он имел конструктивную беседу с воображаемым интеллектуалом. Разводы на грязно-белом потолке водили хоровод с его зрачком, что способствовало мыслительному процессу.

– Нужны, видите ли, паспорт и водительское удостоверение, - строго произнёс интеллектуал, - иначе в этом мире вам не выкрутиться. Ну, повезло один раз, взяли без паспорта, а дальше? Через недельку, хозяин отеля сообщит в полицию. Зачем ему неприятности?

– Значит надо найти фальшивый паспорт, - ответил Фем устало.

Оно то понятно, но не забывай, - оппонент поднял палец вверх, - у них твои фотографии, и они тебя ищут. А ещё, дорогой мой, ты даже не знаешь, кто они. Как тут быть?

– Не паникуй вхолостую. Я знаю, кажется, как быть. Мне тут вспомнилось, кому можно довериться. Благо, память стала потихоньку отвоёвывать у тумана прошлое.

– Ты с ума сошёл! Они как раз сейчас по твоим знакомым и друзьям шастают! Там тебя и сцапают…

– Не волнуйся, я же не буду по-ослиному прямолинеен… и потом, человек, которому я доверяю, мой единственный шанс!

– Ладно, видимо, ты прав. Что за человек, небось женщина?

– И откуда ты всё знаешь? Она работает гримёршей на Канал плюс. Моя троюродная тётушка. Она не выдаст. И ещё, - Фем заулыбался, вспомнив свою давнюю тётушку Сильвию, - она спец по розыгрышам. Так закрутит, так загримирует, что от зеркала шарахаться будешь…

Он стал вспоминать, где она живёт, и с огромными усилиями, ему это удалось. Теперь всё у него получится. Надо изменить внешность, начать жизнь нового Фема, чтобы потихоньку узнать, кто же за ним гоняется.

***

Сильвия возвращалась со съёмок поздно вечером. Её маленький красный «пежо» прорубал тоннель в водных потоках, неожиданно упавших на Париж. Даже для конца февраля было холодно, и печка в машине создавала локальный микро-уют.

Зарулив к себе на парковку, она выполнила всю необходимую рутину со звоном ключей и шуршанием сумок. Наконец, скрип старого лифта возвестил, что она приехала на свой этаж. А спустя пару секунд, уже перед дверьми квартиры, её кто-то окликнул.

Через полчаса, сидя в кафе, напротив её дома, Фем рассказывал удивлённой Сильвии, где и как спрятаны подслушивающие устройства, и почему они не вошли в квартиру. Шок был не слишком велик для опытной гримёрши, скорее даже наоборот. Её богатое воображение позволило справиться с эмоциями почти сразу же. Получив детальное описание его приключений, она даже немного расчувствовалась, но не надолго.

«Сильный народ, эти бездетные тётушки», - подумал Фем, и погладил её по руке.

– Ты ведь сейчас, получается единственный мой друг, тот, кто может мне помочь, - произнёс он.
– К тому же, кажется, намечается хорошая авантюра. Как раз, как ты любишь.

– Ко мне вчера приходили, - произнесла она своим низким голосом.

– Кто? Ты можешь вспомнить?

– Сначала следователь из полиции Жак. Круглый такой, как колобок, с нашлёпками, вместо ушей. Сказал, что ты опять исчез, и что, похоже, это у тебя нечто хроническое. Ещё сказал, что три года ждать не будет, и закроет дело через две недели. Потом долговязый чудак из социальной службы. Притащил зачем-то цветы, ронял их три раза, лопотал что-то про любовь к театру, - она усмехнулась басом.
– Смешно, но про тебя он так и не спросил, только воспользовался твоим именем, как поводом… При чём здесь театр? Я работаю на телевидении… и смешно и грустно.