Казалось бы, причем тут Андропов? А притом, что американские аналитики проводят прямую параллель между ними, полагая, что Путин в качестве «второго издания Андропова — весьма опасный человек…, он — вовсе не прозападный политик, и замыслил повторить хитроумную игровую комбинацию своего предшественника». Далее описывается, как именно Андропов в 70-х годах с целью сорвать «детант» (разрядку в Европе) провел значительную контрпропагандистскую акцию, используя против США развертывание ими в Европе американских ракет средней дальности «Першинг-2» и разработку Пентагоном новой концепции о возможном ведении ограниченной ядерной войны.

Москва сумела тогда в массовом масштабе настроить западноевропейцев против развертывания «першингов», убедить их в том, что планируемый ядерный конфликт «будет ограничен лишь территорией Европы», а сами США при этом не пострадают. Следовательно, фактическая безопасность Европы будет существенно снижена. По сути, американо-европейские противоречия и трения серьезно обострились именно в «андроповский» период. Не все гладко в этих отношениях и сейчас. Европейские страны, в частности, все активнее выступали против гегемонизма США в европейской политике и в НАТО, критиковали новую военную доктрину США, раздавались упреки в том, что Америка практически навязала военное решение югославских проблем, а теперь склоняет страны ЕС к увеличению их расходов на оборону. Немало и других, финансово-экономических и торговых проблем.

Опасения аналитиков Центра в связи с вероятной попыткой Путина повторить успех Андропова логически обосновываются следующим образом. Ныне в США явственно видно стремление выйти даже в одностороннем порядке, без согласия РФ, из Договора о ПРО от 1972 года, который объективно является важным фактором мировой стабильности и безопасности. Важнейший мотив — развязать себе руки для создания «оружия звездных войн» — системы СОИ. Кремль в этой ситуации может прибегнуть к андроповскому сценарию 70-х годов: убедить Европу в том, что СОИ на самом деле станет зонтиком лишь для США и не прикроет европейский континент. Для большинства европейских стран данная система ПРО является крайне дорогостоящей, кроме того ненадежной и значительно усиливающей их стратегическую зависимость от США и от состояния отношений с ними.

Таким образом Путин сможет спровоцировать серьезный разлад между США и их европейскими союзниками, особенно теперь, когда создается европейская группировка сил быстрого реагирования. Это якобы соответствует не только внешним, но и внутренним целям нового российского руководства: для консолидации патриотических сил и общества в целом требуется внешний враг, и на эту роль лучше всего подходят США.

Однако вернемся к теме совпадений и различий. В отличие от несгибаемого коммуниста Андропова, Путин в августе 1991 года, по его же признанию, «перекрестил партбилет и учетную карточку» и спрятал их. Как и Андропов, Путин чаще всего профессионально обуздывает эмоции, не выказывает истинных взглядов, производит нужное впечатление на самые разные категории собеседников. Андропов отличался значительным прагматизмом и слыл аскетом в личных потребностях — то же самое утверждают о Путине.

Путину, на одном из медосмотров, психолог поставил диагноз: понижено реальное чувство опасности. Подтверждения тому можно найти не только в его популистских перелетах на истребителях Су, и в погружении на подводной лодке, участии в пусках ракет — но и в ряде серьезных кадровых решений, которые являются недостаточно продуманными, даже рискованными. Так, например, назначение «экономиста гайдаровской школы» 45-летнего питерского экономиста А. Илларионова экономическим советником Путина истолковано наблюдателями не только как очередное «заигрывание» с право-либеральными силами, но и как кадровая ошибка. «Даже в стане убежденных либералов это назначение вызвало скорее растерянность, чем радость, — писал журнал «Эксперт» (от 17.04.2000). — Вполне большевистские рецепты по быстрому сворачиванию государственного регулирования экономики получают шансы на реализацию решительным земляком… Остается надеяться, что Владимиру Путину достанет мудрости не пускать в ход все рецепты своего нового советника».

Порог «реального чувства опасности» у Андропова был значительно выше. Тем не менее, оба героя, видимо, в равной степени подвержены, как было сказано выше, «быстрому очарованию и быстрому разочарованию» в кадрах. Только этим можно объяснить поддержку Путиным участия Г. Селезнева [130] в выборах губернатора Московской области, после чего последовал проигрыш и «педалирование» Путиным той же кандидатуры уже на пост спикера Госдумы. В том же ряду стоит история с выдвижением кандидатуры вице-премьера В. Матвиенко [131] кандидатом на пост губернатора С.-Петербурга — и оперативный отзыв Путиным этой, уже публично поддержанной им кандидатуры.

Читатель сможет в ближайшее время самостоятельно убедиться в эффективности (или неэффективности) системы подбора и воспитания кадров, внедренной в КГБ Ю. В. Андроповым. Хотя они никогда не встречались лично, офицер ПГУ Путин был отобран, обучен и сформирован в политическом смысле по системе Андропова. Следовательно, должен бы унаследовать систему близких к андроповским взглядов и воззрений. В этой связи не случайным является тот факт, что недавно на здании ФСБ на Лубянке была заново открыта мемориальная доска в честь председателя КГБ Ю. Андропова, и Путин участвовал в церемонии ее открытия. Напомним, что в свое время, 19 августа 1991 года, эта доска была испещрена знаками фашистской свастики и ругательствами в адрес Андропова, а затем снята.

Оба — убежденные государственники, патриоты, интернационалисты, сторонники усиления роли ВПК, спецслужб, укрепления порядка и дисциплины.

Оба — сторонники жесткой требовательности, контроля за принимаемыми решениями. Правда, Путин пока лишен полной самостоятельности в проведении кадровой линии, зависим от «Семьи» и земляческих связей по С.-Петербургу. Тем не менее налицо его приверженность к назначению на ключевые посты выходцев из ФСБ.

Во многом совпадают и личностные феномены. Несмотря на профессиональную «закрытость», Путину, как в свое время и Андропову, удалось в очень короткий срок в значительной мере консолидировать политическую элиту и заслужить доверие большей части населения. Подсчитано, что всего за 7 месяцев никому не известный как политик, Путин стремительно набрал рейтинг, максимальный среди «кадровых» российских политиков, годами известных российскому избирателю. Многие наблюдатели пророчили Путину поражение на выборах в силу одного того, что он был назван «преемником» со стороны президента Ельцина, чей рейтинг к тому времени упал до 2–3 процентов. Однако избиратели не отождествляли Путина с «Семьей».