– Ненормальные!

Он дернул плечом.

– Немножко.

– А Вадик? – встрепенулась я. – Что Ромка должен был мне рассказать?

– Ничего особенного, просто Вадик часто меняет девчонок. Не знаю, утешит это или нет, но тебя он менять не собирался, ты ему действительно нравилась. Он говорил об этом пацанам. Вообще постоянно только о тебе болтал и хвастался: какая ты умная, какая клёвая, как с тобой интересно, как ты великолепно целуешься...

– Правда? Бо-о-оже! Я должна ему позвонить, должна объяснить, как бессовестно нас разлучили, у нас ведь было столько планов, да чтоб ты знал, я распланировала нашу с жизнь Вадиком на сто лет вперед, если он все еще любит меня, то...

– Да не любит он тебя! – Саша откинулся на спинку скамейки и уставился в небо. – Никто и никогда не полюбит тебя так же сильно, как я.

За мыслями о предстоящем разговоре с моим смайликом до меня не сразу дошли его слова, поэтому переспросила:

– Ты?

– Да – я. Сколько тебя знает Вадик... месяц, какой-то ничтожный месяц, за который он так и не понял, что тебе нужно.

– Что же мне нужно?

– Тебе нужна красивая история любви.

– Думаешь?

– Знаю!

Разве? Почему он так подумал? Нет же, мне нужен...

– Тебе нужен герой, который любил бы тебя до одурения, как в твоих обожаемых романах. Только тебя и никого больше – никогда и ни за что.

– Ну и что в этом плохого?!

– Ничего, – он повернул голову. – Просто больше не ищи, я люблю тебя сильнее всех. У нас есть красивая история, длиною почти в целую жизнь. Помнишь, как в детском саду я дернул тебя за косичку на пении, ты повернулась ко мне и сказала: «Дурак!»

Мне смешно и не хочется сдерживаться. Конечно, я все это помню!

– Не смейся! – шутливо возмутился Саша. – Это ведь только начало, дальше – лучше. – Он вручил мне батон. – Ты поешь, а я пока расскажу.

Я смотрю в его синие глаза и...

Как я сказала полтора месяца назад? «Кажется, лето обещает быть интересным!» Нет, неправильно! Нужно по-другому: «Кажется – жизнь удалась!»