Посетить нефтехимический комплекс, растянувшийся от Хьюстона до Галвестона, одновременно просто и невероятно сложно. Просто, потому что его невозможно упустить – на этом изгибе побережья Техасского залива он вездесущ. Сложно получить доступ на нефтеперерабатывающие и химические заводы по причинам, связанным с сохранением коммерческой тайны или другим, менее оправданным. Журналистов воспринимают во многом как отравляющие вещества – понятный, но прискорбный защитный рефлекс. Я благодарен Хуану Паррасу из Южного университета Техаса за выполненный для меня сбор данных; за открытость и откровенность, с которыми меня всегда встречали в Texas Petrochemicals – директору по безопасности окружающей среды Максу Джонсу, а в Valero Refining в Техас-Сити – сотруднику по связям с общественностью Фреду Ньюсому. В том же регионе несколько ученых и экологов помогли мне представить, как выглядел мир до – и, возможно, после – яркой, но проблематичной интрижки с производными нефти: Джон Джэйкоб из Техасской программы охраны прибрежного водосбора, Брэндон Кроуфорт из Фонда защиты природы, Сэмми Рэй из Texas A&M-Galveston и, в особенности, биолог, специалист по болотам Энди Сипоч из Департамента национальных парков и дикой природы Техаса.

За Национальный пар Роки-Флэтс я благодарен Карен Лутц из Службы рыбных ресурсов и дикой природы США; Джо Легерру из Министерства энергетики США; Джону Рампу, Джону Коней и Бобу Найнингеру из компании Kaiser-Hill. За бывший Арсенал Роки-Маунтин я говорю «спасибо» управляющему заповедником Дину Рандлу и Мэтту Кэйлесу. Панамский антрополог Стэнли Некадон Морено из Смитсоновского исследовательского института тропиков снабдил меня экологическим контекстом для монументальной действительности Панамского канала, которую мне любезно продемонстрировали Абдиэль Перес, Модесто Эчеверс, Джонни Куэвас и Билл Хуфф. На Северо-Западных Территориях арктический гид и пилот «Тундры» Том Фаэсс показал мне с борта самолета или в пешем походе знаменитые области канадской дикой природы, включая регион добычи алмазов, а корпорация ВНР (теперь BHP-Billiton) любезно устроила мне экскурсию по алмазной шахте Екати и предоставила возможность испытать ни с чем не сравнимые ощущения, дав подержать в руках кусок неокаменевшего красного дерева возрастом 52 миллиона лет.

В детстве я мечтал стать ученым, только никогда не мог понять, каким именно, потому что мне было интересно решительно все. Как я мог стать астрономом, если это означало не стать палеонтологом? Счастье быть журналистом в том, что у меня есть шанс общаться с блестящими учеными из самых разных областей и в таком количестве прекрасных мест. Путешествие с археологом Артуром Демарестом в Дос-Пилас в Гватемале останется в числе самых памятных в моей жизни. Как и посещение Чернобыля с атомными физиками Андреем Демиденко и Володей Тихим, а также с ландшафтным архитектором Дэвидом Хулсе, системным аналитиком Китом Ларсеном и покойным руководителем образовательных программ по защите окружающей среды Джоном Балдуином из Университета Орегона, которого нам так не хватает. Несколько лет назад, когда я писал статью об Антарктике благодаря Национальному научному фонду и Los Angeles Times Magazine, и ученый-оптик Рэй Смит, биолог Барбара Презелин из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и молекулярный биолог Денеб Каренц из Калифорнийского университета в Сан-Франциско поделились со мной результатами своих передовых исследований об уменьшении озонового слоя, не потерявших своей значимости по сей день. А за несколько путешествий в Амазонию герпетолог [50] Билл Ламар все углублял мои познания. Ближе к дому я был глубоко тронут посещением Гарвардского леса с Дэвидом Фостером и старых лесов Орегона с геологом Фредом Свэнсоном из Службы лесов США и философом и писательницей о природе Катлин Дин Мур.

Я все еще наслаждаюсь воспоминаниями о разговоре с экспертом по вымиранию из Смитсоновского института Дугом Эрвином. Моя благодарность за готовность объяснять результаты многолетних научных расследований также распространяется на биолога-исследователя рыбных хозяйств Диану Папулиас; этноботаника Гэри Пола Набана; специалиста по опасным материалам Энрика Медину; инженера по оценке рисков Боба Роберста; «мусоролога» из Стэнфорда Уильяма Ратье; палеоорнитолога Дэвида Стедмена, нашедшего последних гигантских ленивцев в карибских пещерах; орнитолога Стива Хилти, чьи исчерпывающие справочники птиц добавили веса как моему багажу, так и словам; и биолога-антрополога Питера Уоршалла, сумевшего очевидным образом свести все воедино. Инженер по ядерной безопасности Дэвид Лохбаум из Союза озабоченных ученых и технических директор по ядерным операциям Алекс Марион из Института ядерной энергетики внесли неоценимый вклад в мое понимание святая святых АЭС. Благодарю также сотрудника по связям с общественностью Института ядерной энергетики Митча Сингера, Сьюзан Скотт из Пилотного подземного хранилища Министерства энергетики США, а также энергетическую компанию Arizona Public Service за доступ на АЭС в Пало-Верде. Я выражаю восхищение Грегори Бенфордом, физиком Калифорнийского университета в Ирвине и автором, получившим премию Nebula за научно-фантастический роман, за помощь в размышлении о времени, прошедшем и будущем – а это непростая задача.

Палеонтолог Ричард Уайт помог Тусонскому международному музею дикой природы, который он возглавляет, вырасти в исследовательский и образовательный центр – подобно многим другим известным музеям, первые экспонаты которых были трофеями охотников на крупную дичь. Я побывал там впервые с палеоэкологом Полом Мартином, называющим его местом для размышления. Особая благодарность Полу Мартину за многие увлекательные часы и светлые мысли, а также за предложения, проистекающие из его глубокого знакомства с канонической научной литературой, посвященной вымиранию, включающую немало работ, противоречащих его теории. Мой последний разговор на эту тему с С. Вэнсом Хайнсом помог мне поместить соперничающие школы в контекст, показывающий совместный вклад каждой из них.

Я не могу в полной мере выразить всю глубину благодарности Джереми Джексону и Энрику Сала за приглашение присоединиться к экспедиции 2005 года Института океанографии Скриппса к островам Лайн в южной части Тихого океана – и за месяцы разговоров и обучения, до и после. Столько ученых в этом путешествии так многому меня научили, что выбор лишь немногих из них для описания экспедиции в последней главе книги никоим образом не может отражать, как я благодарен им всем. Моя признательность морскому экологу и соглаве исследований Стюарту Сандину из Скриппса; микробиологам Робу Эдвардсу, Ольге Пантос и в особенности Форесту Роверу из Государственного университета Сан-Диего; филиппинскому биологу – специалисту по беспозвоночным Макелю Малэю; специалистам по коралловым рифам Дэвиду Обуре из программы Исследований и развития прибрежных зон Индийского океана (CORDIO) и Джиму Марагосу из Службы рыбных ресурсов и дикой природы США; ихтиологам Эдварду ДеМартини из Национального управления океанических и атмосферных исследований и Алану Фридландеру из Гавайского океанического института; морскому ботанику Дженнифер Смит из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре; эксперту по заболеваниям кораллов Лиз Динсдэйл из австралийского Университета Джеймса Кука; двум аспирантам из Скриппса, находящимся на пути к делу жизни: Стиву Смриге и Мелиссе Рот. Немалый вклад в мое образование во время этой экспедиции внесли также офицер, отвечающий за безопасность ныряльщиков, Майк Лэнг, кинопродюсер Соме Саммерхэйс и фотограф Зафер Кизылкайа. Эколог Алекс Уэгман, работающий на Пальмире, был полезным источником знаний об экологии сухопутной части атолла. И, наконец, хочу поблагодарить капитана Винсента Бакена и команду научно-исследовательского судна «Уайт Холли», чье искусство и гостеприимство позволило всем остальным заниматься наукой.

Я обязан пониманием гидратов метана и связывания углерода Чарльзу Брайеру, Хью Гутри и Скотту Кларе из Национальной лаборатории энергетики и технологии в Моргантауне, Западная Вирджиния, и Дэвиду Хоукинсу из Совета по защите природных ресурсов. Сьюзан Лапис из South Wings и Джуди Бондс из Coal River Mountain Watch показали мне призраки прежних гор Западной Вирджинии, а также что такое встреча и борьба с подобным опустошением. Моя благодарность также содиректору Монике Мур из Pesticide Action Network Северной Америки за информацию о влиянии на здоровье сельскохозяйственной химии; ведущему научному сотруднику Дэвиду Олсону из Колорадской горной школы за помощь в определении срока жизни металлических сплавов; и специалисту по планетам Каролин Порко из Проекта Кассини за мысли о внеземных (в буквальном смысле слова) образах. Доктор Томас Ксиазек, начальник Подразделения по отдельным возбудителям заболеваний Центра по контролю и профилактике заболеваний США, и доктор Джефф Дэвис, начальник медицинской службы и государственный эпидемиолог по инфекционным заболеваниям Висконсина, вернули меня на Землю благодаря их впечатляющей преданности своей отрезвляющей работе. Спасибо Майклу Мэтьюсу из Университета Миннесоты и Майклу Уилку из Государственного университета Уэйна за объяснения сложностей науки о погребениях, а также Майклу Пазару из Wilbert Funeral Services.

Как в обсуждениях, так и в своих, как всегда, удивляющих работах Ник Востром из Оксфорда подвергал сомнению мои соображения по различным вопросам. Я благодарю раввинов Майкла Гранта и Баруха Клейна, преподобного Родни Ричардса, Тодда Страндберга из Rapture Ready, суфия Абдюльхамита Чакмута, преподобного Хьон Гак Сунима и его святейшество далай-ламу за их разнообразные, дающие почву для размышлений мысли о судьбах Земли после нашего ухода. Каждый из них представляет одну из великих религий мира, но то, что больше всего произвело на меня впечатление, так это их гуманизм – качество, присущее и Лэсу У. Найту из VHEMT, который стремится закончить человеческий эксперимент над природой, и Дэйву Формену из Института восстановления дикой природы, который хотел бы сохранить нас, но в содружестве, а не в конфликте, с другими видами, обитающими на нашей планете. Я особенно благодарен доктору Вольфгангу Лутцу из программы Мирового населения и его коллеге доктору Сергею Щербову из Венского института демографии Австрийской академии наук за помощь в переводе основных элементов формулы в простые числа – в числа, с которыми, в буквальном смысле слова, мы можем жить. Все мы.