Шрифт:
– Так ить боярские кметы они таковские – всемером одного валят! – шутливо ухмыльнулся Степан и покривил от боли рот. – Убирайтесь поживее! – крикнул дружинникам.
– Тута побитых татар снесли, - боярин кивнул бородой на кучу мертвых тел.
– В овраг их, да подале, и ветками закидать!
– С телегами-то что делать? – спросил кто-то.
– Бросайте! Коней выпрягайте, а с телег взять только овсы да одежку. Сколь мужиков-то? – он оборотился к освобожденным.
– Без однова три десятка нас, – за всех ответил коренастый, широкоплечий бородач.
– Што ж позволили спеленать себя, ровно грудных детей?
– Так ить, нежданно-негаданно бусурмены напали…
– А вы б на полатях возле бабиной сиськи спали подоле! Небо уж который день в дымах, аль не углядели?!
Мужики потупились… Бабы, не отпуская из рук ребятишек, сбились толпой, глядя на Степана настороженно.
Боярин построил войско на шляху.
– Говорю один раз! – отчеканил Степан. – Кто отстал – не ждем! Идем молча! До привала никто ни о чем не просит и в сторону не отходит. Что скажу – исполнять живо и точно!
Шагнув к толпе баб и ребятишек, грозно нахмурил брови и молвил:
– Ну, а кто из малых детей станет плакать в дороге, тут же деду Лешему кину! Слыхали?
Женщины и детвора заулыбались…
– Ну, тогда с Богом!
А в далекой Москве еще не знали, что два года мирной жизни, за которые отдали жизни ратники Куликова поля, для Руси уже закончились...
Глава 31
Согнувшись в три погибели, Хасан вослед за юртджи вышел из шатра.
– Хасан, прежде чем я займусь поиском твоих близких, - сказал юртджи, - ты должен обещать мне, что какими бы ни были сведения, кои я принесу тебе, ты не станешь искать возможности отомстить Баракче в Орде, даже ежели твои близкие погибли. Клянусь Небом, его наяны не дадут тебе даже подойти к нему, но дурной пример ты покажешь…
– Клянусь! – молвил Хасан, сложив молитвенно руки перед грудью. – Я приму твои известия достойно. Но ежели Баракча повинен в смерти моих близких, особливо, моего сына, коему не исполнилося еще и года, я не смогу сдержать клятву. Найду его и убью.
– Убей. – спокойно сказал старый юртджи. – Но сделай это в степи, а не на глазах войска.
Склонив в поклоне голову, он ушел в сторону шатров и кибиток воинов, оставив Хасана стоять у шатра Великого хана. Хасан поискал глазами и увидел длинную лавку у родника, к которой и спустился.
Ждать пришлось долго. Хасан вставал с лавки, ходил вокруг холма, вновь усаживался… И терпеливо ждал… Наконец юртджи появился… Сердце Хасана встрепенулось в груди и забилось тяжелыми толчками: по виду юртджи, его склоненной к земле голове, понял Хасан, что несет он дурные вести.