– Говори! – хан был готов услышать дурные вести.

– Великий хан! – Адаш говорил, не поднимая головы. – Наш обоз с добычей и пленными исчез. Нукеры, гнавшие скот из окрестных деревень, обнаружили на шляху только брошенные телеги. Это произошло недалеко от села Михайловского, по дороге на Серпухов.

– Следы битвы? – спросил хан.

– Я посылал туда сакмагонов. Они ничего не нашли. Это и неудивительно: по шляху прошел большой обоз со стадом коров и овец. Они затоптали все следы. Сакмагоны осмотрели ближайшие к дороге заросли, но ничего не обнаружили и там.

Тохтамыш хлопнул в ладоши, и в шатер вошел юртджи.

– Баракчу ко мне! – властно приказал Хан.

Вскоре, непрестанно кланяясь и метя бородой ковер, в шатер вполз тысяцкий Баракча.

– Ты говорил мне, что здесь, в этих местах нет силы у руссов, способной противостоять Орде. Так ли это, тысяцкий Баракча? – голос Тохтамыша звучал глухо и не предвещал ничего хорошего.

– Истинно так, Великий хан! – Баракча распластался перед ложем хана. – Истинно так. Здесь была только дружина боярина Ондрея, в коей насчитывалось сто двадцать кметов. Других войск здесь не было.

– Тогда кто же истребил сотню моих нукеров, уведя полон и пограбив добычу? Дэвы прилетели с небес? Или посланный мною за полгода вперед в эти края мой тысяцкий Баракча что-то не усмотрел в обороне руссов?

– Мой повелитель, - Баракча готов был провалиться сквозь землю. – Я посылал своих харабарчи во все самые удаленные уголки, в самые укромные деревни. Нигде они не обнаружили сколько-нибудь значимых сил урусов. Кроме дружины боярина Ондрея Васильича, здесь не было других воинов. Ну, еще полторы сотни, может две, было у мурзы Хасана, переметнушегося к урусам. Но его нукеров мы побили и в возводимом им городце, и в степи. Лишь Хасану и десятку его нукеров удалось уйти.

– Хасан не мог этого сделать, поскольку он сам и его люди лишь недавно покинули Орду. Не возводи напраслину, тысяцкий! К тому же, ты сам говоришь, что у Хасана лишь десяток воинов. Они не могли избить сотню нукеров и увести полон!

– Тогда это сделали кметы боярина Ондрея! Больше некому! – Баракча слегка приподнял голову. – Дозволь мне, Великий хан, покарать злодеев! Я сыщу их, где бы они не находились, и предам жестокой смерти каждого из его дружины!

– Иди и покарай, Баракча! Я даю тебе на это трое суток, ни часом более! Если за это время ты не представишь мне голову боярина Ондрея, сам будешь жестоко наказан!

Пятясь задом, Баракча выполз из шатра и исчез.

– Что ты об этом думаешь, Адаш? – хан был встревожен, хотя и не показывал свое состояние приближенному. Это был первый случай открытого неповиновения со стороны противника. Вооруженного неповиновения! И это не могло не обеспокоить Великого хана.

– Я думаю, что Баракча прав. Боярин собрал около себя беглых мужиков, принял их в свою дружину и совершил набег на обоз. Теперь они вооружены нашим же оружием! Еще думаю, что эту заразу надобно вырвать с корнем, чтоб другим неповадно было нападать на ханские обозы. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше!

– По силам ли будет Баракче боярская рать? – Тохтамыш поднял тяжелый взгляд на своего разведчика.

– Боярских кметов не более двух сотен, повелитель. Пускай даже три! А в тысяче Баракчи – отъявленные головорезы, прошедшие не одну войну. Они не дадут урусам ни единого шанса. Боярской дружине не по зубам этот орешек. Нукеры Баракчи выследят и уничтожат кметов.

– И в невзрачной посудине может быть хорошее вино… Иди, Адаш… - хан устало махнул рукой.