— Оголтелое вранье вперемешку с республиканским бахвальством! — фыркнула Кассандра. — Вот, держи; возвращаю в целости и сохранности, как ты и просил. Попадись мне автор этой писанины — посадила бы его в мешок и подвесила на рее денька этак на два!

— Сурова ты, внучка… Я бы скорее пригласил его на хороший ужин. Кстати, чтоб ты знала: в Республике этой книги не существует. Тираж странным образом исчез, а вскоре вслед за ним — и автор… То, что ты держишь в руках, не просто раритет — это уникальный документ…

— Вот как? — удивилась Кассандра. — Почему?

— Слишком уж много там говорится о спиритических обществах… О, обычная чепуха; но автор, на свою беду, называет конкретные фамилии… Тайновластие, девочка, всегда было и будет одной из самых страшных тираний, как бы там ни бранили монархию… Кстати, этот труд — наиболее беспристрастный из всех, что мне доводилось читать за последние годы.

— Ничего себе беспристрастный! — фыркнула Кассандра. — Здесь пишется, что наш флот был едва ли не наголову разбит в водах Залива Дождей; и кем? Какими-то ремесленниками!

— Не все так просто… — вздохнул адмирал. — Братья Тролле… Очень странные и очень темные личности, Кассандра, хотя об этом ты нигде не прочтешь ни слова.

Девушка раскрыла книгу.

— Есть некоторые основания утверждать, что разведка Бриллиантиды вовсю работала на материке — и работала превосходно. Заблаговременно узнав о спуске на воду республиканского флота, пиратское королевство отрядило эскадру для его уничтожения. Спустя пять лет после революции в водах Залива Дождей состоялось крупнейшее морское сражение. Титания располагала тридцатью военными кораблями, из них четырнадцатью трехпалубными линейными судами, и восемью брандерами. Пиратская эскадра насчитывала семьдесят пять кораблей. Команды и орудийные расчеты роялистов были прекрасно подготовлены. Экипажи республиканских судов почти наполовину состояли из солдат сухопутных войск, не имевших сколько-нибудь серьезной морской практики. Многие из них даже не выходили ни разу в открытое море; и только беспримерное мужество и стойкость этих простых людей, не пожелавших склонить головы перед многократно превосходящим силой врагам, подарили молодой Республике ее первую победу…

Кассандра возмущенно взглянула на деда.

— Ну, тут он не совсем точен, — невозмутимо сказал Юстас. — Не было семидесяти пяти кораблей, было шестьдесят восемь. А к республиканскому флоту не присчитаны плавучие батареи Тролле и морские гусарские полки. Впрочем, это общая тенденция историков: преувеличивать как силы противника, так и его потери, дабы показать — что там сказано? — «беспримерное мужество и стойкость». Но факт остается фактом, Кассандра: поначалу они действительно разгромили нашу эскадру, намного превосходившую их в силе.

— Расскажи мне об этом, — попросила девушка, сцепив пальцы под подбородком. — Как такое случилось?

— Наш флот приблизился к берегам Титании на закате и встал на якорь в пяти милях от берега. С рассветом кильватерная колонна вошла в залив. Как только наблюдатели республиканцев завидели мачты, их командующий вывел свои суда из гавани. Он разделил корабли на две эскадры, с промежутком почти в милю между ними. Этот промежуток занимали огромные весельные плоты с установленными на них орудиями — да-да, Кассандра, те самые печально знаменитые батареи Тролле…

— А кто командовал нашими кораблями?

Юстас Квендиго досадливо крякнул:

— Должность контр-адмирала занимал принц Харви. Он был никудышным мореплавателем, девочка, и еще худшим полководцем; но — он был принцем крови и ближайшим родичем короля… Когда его высочество увидел построение республиканцев, он рассмеялся и сказал: «Эти лавочники сами вкладывают победу в наши руки. Идемте же и возьмем ее». Капитаны авангарда получили приказ зарядить орудия картечью. Принц предполагал, что такой обстрел буквально сметет с плотов слабо защищенную орудийную прислугу и гребцов. До кораблей противника оставалась еще миля с гаком, и тут грянул залп… Этот парень, Брауде Тролле, накануне сражения отдал приказ снять тяжелые орудия с защитных фортов в глубине залива и установить их на плавучие батареи. Дальнобойность береговой артиллерии почти вдвое превышала таковую корабельных орудий; и хотя качка то и дело сбивала их канонирам прицел, мы сразу начали нести потери. Огонь плавучих батарей был сосредоточен на авангарде колонны: били по такелажу и палубе. Головные корабли потеряли способность маневрировать, несколько судов столкнулось. Большинство потерь пришлось на тяжелые линейные корабли, но и с тем, что оставалось, еще можно было переломить ход битвы…

Дурень Харви попросту растерялся; это все и сгубило. Пока его высочество приходил в себя, республиканцы подвели брандерные суда с наветренной стороны. В густом дыму (похоже, в огонь кидали мокрую солому) нас атаковали части морской кавалерии. Да… Знаешь, тогда мы впервые столкнулись с этими ребятами всерьез. Их гусары брали на абордаж корабль за кораблем, матросы отчаянно отстреливались, но все было бесполезно… В ожесточенной схватке они захватили флагман. По всадникам палили буквально в упор — из пушек, из мушкетов и пистолей; с палубы, с марсов, отовсюду! Море вокруг покрылось трупами людей и гиппокампов… За телами не было видно воды, Кассандра! Они лезли на нас, как одержимые. Там полегла почти вся их морская кавалерия, но оставшиеся взяли судно на абордаж. Гусары прорвались к принцу, изрубили его на куски и покидали их в воду. Грех такое говорить, но — поделом дураку… — Юстас Квендиго тяжело вздохнул.

— И что же?

— Увидев гибель главнокомандующего, наши капитаны стали выводить суда из боя. Мы действительно лишились половины флота, а они… Если доверять республиканцам, потери их составили всего семь кораблей, из них три линейных, плюс сожженные брандеры.

В дверь каюты деликатно постучали. Здоровенный чернокожий зюйдландец — ему пришлось слегка нагнуться, чтобы не задеть притолоку, поставил на стол серебряный поднос с тарелками и удалился, бесшумно ступая босыми ногами. Девушка отрезала кусочек бифштекса, попробовала — и удивленно вскинула брови: