Шрифт:
Собрав оружие, оперативники стали будить спящих. Настоятель монастыря, немолодой дородный человек, увидев Трофимова, как ошалелый заметался по комнате.
— О господи, спаси! — зычно крикнул он, придя наконец в себя.
Услышав крик настоятеля, послушник метнулся в дверь, и через несколько минут загудел колокол. Кто-то распахнул ворота. Окрестные крестьяне сбегались во двор монастыря на колокольный в неурочное время звон.
Раздались крики:
— Монастырь грабят! Бей грабителей!
Разъяренная толпа окружила дом. Поглядев в окно, Трофимов спокойно сказал настоятелю:
— Ну, святой отче, раз уж созвали людей, то идите и объясните им, что произошло. Только советую говорить народу правду. Как перед богом!
Недолго подумав, настоятель вышел на крыльцо. Трофимов стал за дверью. Настоятель медленно поднял руки вверх, призывая к молчанию. Трудно давалось ему каждое движение. Но выбор все-таки сделал.
— Простите, люди добрые! Грешен! — хорошо поставленным голосом, сразу перекрыв шум, сказал он.
Толпа затихла в недоумении.
Чуть приоткрыв дверь, Трофимов вполголоса предупреждающе сказал:
— Гражданин Иона! Про грехи прошу поподробнее.
И Иона продолжал:
— Вчера недалеко от города ироды-насильники муку у крестьян отобрали и поздним часом в мою обитель принесли. И сами ночевать остались. Милиция красных, узнав про злодеяние, по стопам разбойников в монастырь припожаловала и их тут повязала…
Время было голодное. Почти все собравшиеся во дворе давно досыта не ели, и сообщение о муке, отобранной у крестьян, которая таинственным образом осела в монастыре, прозвучало, как взрыв бомбы.
Тогда Трофимов вышел на крыльцо и обратился к прихожанам.
— Вот какое монастырское имущество мы здесь нашли! — он показал три револьвера и обрез.
Показал толпе гармонь, карты, бутылки из-под самогона и полотенце, на котором большими красными буквами гарусом было вышито:
«Отцу Ионе. Кого люблю — тому дарю. Мария».
Шум поднялся страшный. На крыльцо взошел крестьянин с окладистой бородой и обратился к собравшимся:
— Я так думаю, граждане. Провести надо эту шайку до милиции через весь город. Пусть ироды тащат мешки с мукой, а отец Иона на гармони играет. Пусть народ увидит их во всем естестве!
— Пусть! — закричали в толпе. — Пусть поиграет напоследок!
Трофимову и оперативникам не оставалось ничего другого, как согласиться. В толпе тотчас нашлись охотники, надели на отца Иону рясу, в карман воткнули бутылки из-под самогона, через плечо повесили обрез, в руки дали гармонь.
Грабителям закинули за спину мешки с мукой, а Марии перебросили через плечо ее рукоделие.
И вот вся эта компания, поневоле сопровождаемая милицией, окруженная толпой, двинулась через весь город.
Отец Иона никак не хотел играть, но его заставили.
— Давай, давай, батюшка! Раз гармонь держишь, должен уметь играть. Играй!
Оказалось, действительно умеет. Настоятель помедлил-помедлил, а потом, видно, отчаялся, понял, что в этом городе ему больше не бывать, и рванул: «Эх, полным-полна коробушка…»
Долго, очень долго вспоминали в Дмитрове эту удивительную процессию.
Как выяснилось на следствии, настоятель и бандит Капустин были давно знакомы. Началось с того, что верующий Капустин на исповеди на традиционный вопрос отца Ионы: «Грешен ли?» — не только ответил коротко, как полагалось: «Грешен, батюшка», но и в общих чертах поведал ему о своих прегрешениях.
Надо думать, его откровенность настоятеля не оттолкнула. Выслушав Капустина, он сказал, опять-таки как положено: «Отпускаю тебе грехи твои…»
Капустин расчувствовался, вынул из кармана кошелек с золотыми монетами и передал его священнику — на алтарь божий.
Вскоре Капустин пришел в монастырь уже не на исповедь, принес с собой самогону и закуски.
Когда выпили и закусили, отец Иона поцеловал Капустина и подарил ему нательный крест — на счастье и спасение от супостатов.
На очной ставке с отцом Ионой, подробно рассказавшим о похождениях Капустина, последний, не ожидавший такой откровенности, сорвал с себя дареный крест и бросил его в лицо отцу Ионе со словами:
— Антихрист ты, а не поп!
Слух о том, что в монастыре обнаружили притон бандитов, разнесся по округе, и престиж священнослужителей был основательно подорван.
Вскоре банды профессионалов-преступников были лишены главарей, а постепенно и совсем ликвидированы.
Первые годы… Мы, старые работники, часто вспоминаем, в каких нелегких условиях начиналась наша работа. Шиндлер и Кукушкин, которые были вынуждены ожидать извозчика, чтобы доставить куда следует матерого бандита… Убийство двадцати двух милиционеров за одну ночь… Если б было тогда радио!