— Ты, Иван, никому не говори, что я у вас тут был. Знаешь, разговоры могут быть лишние, понял?

— О чем речь, конечно, понял.

— Это первое. А второе — мне нужна твоя помощь. В милиции есть сведения — не знаю, насколько они верны, нужно проверить, — будто бы Лешка Цыганок часто выпивает, бузит, от работы отлынивает. От такой жизни до преступления — один шаг. Надо помочь ему. Но осторожно, тактично, чтобы не обидеть человека. Ну, будь здоров. Завтра заеду.

…Овчарка потеряла след на шоссе. Но она помогла добыть важные улики, используя которые члены оперативной группы узнали многое. Цифры на газете оказались телефонным номером областного отделения Сельхозтехники. Установлены название и дата выпуска газеты. Осталось узнать подписчика.

В районной конторе Союзпечать дали более пятисот адресов, куда рассылается эта газета. Началась кропотливая работа по просеиванию длинного списка фамилий. Огромное большинство отпало сразу же.

Остановились на нескольких фамилиях — людях, чье поведение было небезупречным.

Руководитель оперативной группы сразу же сделал оговорку: совсем необязательно, чтобы кто-то именно из этих людей совершил преступление. Поэтому поиск надо расширить.

Сучков сообщил о своих подозрениях в отношении Цыганкова.

— Сам Цыганков не выписывает ни одной газеты, — сказал заместитель начальника горотдела Соколов, — но в деревне, где он живет, эту газету выписывают семнадцать человек. Вам, Николай Васильевич, необходимо там поработать. Особое внимание обратите на номер телефона. Кому он потребовался? Кто связан с Сельхозтехникой? Предъявите Григорьеву лом на опознание.

В деревне было тридцать восемь дворов. В сельсовете для Сучкова в течение получаса отпечатали список жителей. Долго изучал участковый перечень имен, фамилий, профессий. Никто вроде бы не связан с Сельхозтехникой. Вот только разве Григорьев… Но он же сам не ездит за запчастями. Он их получает у кладовщика, и газету он не выписывает. Впрочем, надо проверить… Наталья Смирнова, счетовод совхоза. Незамужняя. Имеет ребенка. Газет, судя по списку, не читает…

Чем больше читал майор, тем глубже увязал в массе подробностей, порой никчемных и ненужных. Сунул бумагу в планшетку, вскочил на велосипед и покатил к Ивану Григорьеву. Все же он кое-что уловил из списка, вспомнил. Например, о давнишних связях Цыганкова с Наташей Смирновой.

Тракторист встретил майора милиции с виноватым выражением на лице:

— Не удалось мне повлиять на Цыганка. Загудел он. Пьет горькую. На работу второй день не выходит.

— Жаль, жаль, — бесстрастным голосом произнес участковый. Немного подумал и спросил: — А в каких отношениях он с Наташей Смирновой?

— Похаживает к ней. Мальчишку он любит.

— Иван, ты говорил, что у тебя пропал лом. Ты бы узнал его среди других?

— Само собой, узнал бы. Как же свой лом не узнать!

— Тогда пойдем к соседу. У него там пять ломов собрано. Только не подумай что-нибудь плохого на соседа. Твой лом нашел я, далеко отсюда.

В присутствии понятых Григорьев, немало удивленный, сразу же показал на короткий толстый лом. Воскликнул так же, как и участковый:

— Вот он!

Дальнейший путь участкового инспектора лежал к дому Наташи Смирновой. Она еще не вернулась с работы. На крылечке сидела ее мать. Возле нее вертелся аккуратно одетый, чистенький мальчик лет трех.

— Добрый вечер, Пелагея Семеновна! — поздоровался Сучков. — Как здоровье? Все ли хорошо дома?

— Какое уж там здоровье, седьмой десяток пошел.

Мальчуган подбежал к офицеру, завороженно глядя то на планшетку, то на золотистую кокарду.

— Дяденька, а ты настоящий милиционер или нет? — спросил он, задрав голову вверх.

— Конечно, настоящий!

— А разве настоящие милиционеры на велосипедах ездят?

Николай Васильевич рассмеялся. Бабка схватила за руку внука:

— И куда ты, безотцовщина, лезешь?

— У меня есть папа! — упрямо сказал мальчуган.

Лицо старухи помрачнело. Ей не хотелось при постороннем человеке говорить о своей семейной тайне.

Мальчик повторил:

— У меня есть папа!

Последовал шлепок. Внучонок захныкал. Сучков почувствовал себя неловко. Быстро соображал, как перейти к разговору на нужную ему тему:

— Понять его надо, Пелагея Семеновна. Мальчику отец нужен.

Старуху прорвало:

— Только не такую пьянь, ворюгу. Упаси боже! А Наташка — свет на нем клином сошелся — совсем голову потеряла. Ну что он ей? Камень на шее! Живут нерасписанные. Да на что глядя расписываться? Ведь он дня не проходит, чтоб глаза свои паскудные не заливал. Откуда только деньги на винище берет?

— Ай-ай-ай, мама! — послышался сзади звонкий голос. — Кого это ты так?

К крыльцу подошла молодая женщина лет двадцати пяти.

— Алешку, что ли, моего? А какое кому до него дело? Ах, это он вам, конечно, понадобился? — обратилась она к участковому инспектору. — Прошу прощения, товарищ Сучков. Не заметила вас.

Тон у нее был вызывающий. «Трудненько придется, — мелькнула у Сучкова мысль. — Как к ней подступиться? А что, если дать ей газету…»

— Во-первых, здравствуйте, Наташа, — начал майор. — А во-вторых, я к вам совсем по другому делу. — Инспектор торопливо открыл планшетку. — Вот тут у меня газетка. Вернее, четверть газеты. А на ней семь цифр. Вы не подскажете, что они обозначают?