Как-то, спустя полгода, ожидалась сложнейшая операция. Ася думала, что начальник будет делать её сам или поручит кому-то из старых хирургов. Но на пятиминутке Модест Петрович сказал:

— Ася, операцию будете делать вы. Я чувствую себя не совсем хорошо.

— Как я? — покраснела от смущения Ася. — Может кто из старых хирургов? Такая сложная операция, Модест Петрович.

Модест Петрович посмотрел на сидящих с недоумевающими лицами коллег, откашлялся в кулак.

— Потому и вы, что сложная. Не в обиду сказано всем сидящим, я ассистировал всем хирургам без исключения и вижу, кто может это сделать.

Ася не могла найти себе места от смущения: неужели мне поверили, неужели я смогу. А почему и нет? И тут она стала себя настраивать: «Я смогу, я смогу, я смогу, — твердила она. И вскоре была настроена на победу.

Наступило время операции. Она длилась более двух часов, ассистировал сам Модест Петрович. Он следил за её руками — ёё движения были ловкими, и плавными. Она умело обращалась с инструментом, ткани разрезала нежно без рывков, ловко завязывала узлы. Асе показалось, что она провела операцию на одном дыхании, и когда наложили последний шов, Модест Петрович сказал: «Браво Ася, у вас удивительно ловкие руки. Вы призваны быть врачом, от Бога. При этом он показал большим пальцем вверх. Вам надо учиться, Ася, вы станете прекрасным хирургом».

После этого Асе доверяли все сложные операции, к её счастью и к счастью больных у неё всегда получалось удачно. Больные выздоравливали без осложнений.

Однажды в городе проводились учения по гражданской обороне. На учениях были задействованы медики города. Были прочитаны лекции, затем развернули полевой госпиталь и эвакопункты. Областной военком подвёл итоги занятия и в конце заявил, что военкомат набирает медиков для отправки в Афганистан. Посулил большие оклады, льготы. Услышав слово «Афганистан», Ася сразу решила: «Еду туда, там Вася».

После лекции она подошла к военкому.

— Товарищ военком, кому обращаться? — спросила она.

— Обращайтесь в свой районный военкомат по месту постановки на учёт, — ответил военком.

На следующий день Ася была в военкомате. Она написала заявление, автобиографию, заполнила анкету. Прошло больше месяца, из военкомата вызова не было. Она уже подумала, что поездка в Афганистан не состоится. И вот однажды, в ординаторскую вбежал Модест Петрович весь красный от возмущения. Тряся над головой бумажкой, он кричал: «Что вы наделали? Девчонка!»

В начале Ася не поняла, к кому относится этот крик. И когда Модест Петрович приблизился к ней, обращаясь:

— Какой Афганистан? Хирургией надо заниматься, а не вставлять челюсти, которые «старики» выбивают молодёжи. Я служил и знаю. Там, кроме челюстей и чирей на задницах, сложнее операции нет. А вам учиться надо.

— Модест Петрович, — спокойно ответила Ася, — кроме всего прочего там еще и война, а военно-полевая хирургия тоже наука и где, как не там, её можно постичь.

Модест Петрович сел, положив бумажку на стол. В ординаторской затянулось молчание. Потом он с шумом потянул ноздрями воздух, как бы успокаивая себя дыханием. Хлопнул обеими ладонями по столу, медленно произнёс: —Да, может вы и правы. Ну что ж, в таком случае удачи вам, «девчонка — сорвиголова». Только не суйтесь, куда не надо. Пуля — дура, она не разбирается, солдат перед ней или врач.

Бурцев получил свою первую зарплату. Начфин каким-то образом умудрился потерять его расчетную книжку. Пока разбирались, шла переписка и ответы со старого места службы, по какое число был удовлетворён денежным довольствием, прошло два месяца. Первый раз он держал чеки Внешторга в руках. Смотрел на бумажки, похожие на лотерейные билеты и думал: «Какое все-таки варварское государство. Посылает людей воевать за границу во имя каких-то непонятных целей. Платит им каких-то триста чеков в месяц, которыми и в своей стране не везде можно расплатиться, а только в специализированных магазинах «Березка», не говоря уже о других государствах. До какой же степени нужно властям держать человека за быдло! Вдувать всё время ему в уши идеологию, что он живёт в самой прекрасной стране мира».

— Ну и куда их деть? Купить афганскую дублёнку, так жены нет, — высказался вслух Бурцев.

— В чемодан, командир, в чемодан, — сказал зампотех, — вообще-то, первую положено обмывать.

— Я не против, только где водку взять, — отозвался Бурцев.

— Как это где? — вмешался замполит. — Ваши деньги — наши проблемы — в штабе армии «ванькинторг» есть.

— В военторге разве продают водку? — спросил Бурцев.

— Официально нет, а из-под полы торгуют, — ответил замполит.

— Сколько бутылка стоит?

— От пятнадцати до двадцати чеков. Всё зависит от наличия спроса и предложения.

— Ух, ты как дорого! — воскликнул, — Бурцев.

— Контрабанда, — сказал замполит, — они же берут водку у таких офицеров как наш Миронов. Кто в бензобаках, кто с таможенниками в сговоре. Каждый накручивает себе, перепродают девочкам из военторга, а те свою долю берут. Вот поэтому и получается дорого. Бывают и перебои, тогда цены взвинчиваются.

— Почему? — вмешался зампотех. — У Тани Масленкиной всегда есть.