Потом Джордан рассказал о матче в Миопии, небольшом городке под Бостоном.

— Мы собрались в ночь перед матчем — обе команды. И, уж поверьте, постарались подложить под противника мину замедленного действия. Они у нас перепились жутко. За завтраком никто не смог проглотить ни куска. Но виду, не дай Бог, не подал никто — взяли себя в руки и изображали полный восторг от еды. А самим только бы добежать до туалета, и совать в рот два пальца не надо.

Слоун покоробило.

— Вы так… красочно об этом рассказываете…

— Да ведь это и впрямь забавно! И подтверждает бытующее у любителей мнение, что игроки в поло — как дети. — Джордан допил вино. — Никто не хочет выглядеть слабым, понимаете? Впрочем, это относится не только к игрокам в поло.

— А с вами, надо понимать, ничего подобного не бывает?

— Бывает. — Его твердый взгляд встретился с внимательным взглядом Слоун. — Я не сочиняю, я профессиональный игрок и занимаюсь поло всю сознательную жизнь. А если пропускаю игру, то… для этого должны быть очень веские причины, понимаете?

Слоун кивнула — она догадывалась, какого рода эти причины.

Турниры конного поло мирового уровня устраиваются в пяти точках земного шара: в Штатах — Палм-Бич, Буэнос-Айрес в Аргентине, виндзорский Грейт-парк, Каудрэй — тоже в Британии, французский Довилль. Тут, говорят специалисты, самое лучшее поле. И любители поло, а среди них немало людей деловых, у которых время расписано по часам, бросают все и последние три недели августа освобождают для Довилля.

Восемь команд и болельщики занимают лучшие отели города. Два непременных правила должны быть соблюдены для желающих принять участие в итоговом соревновании: предварительно нужно набрать двенадцать очков (каждый гол — одно очко), и еще — заплатить вступительный взнос в две тысячи долларов. Для средней, хорошо сыгравшейся команды, где всегда есть денежные ребята, богатые друзья или состоятельный капитан, — такие условия не обременительны. Прочие ищут на стороне спонсора — из числа любителей поло. Вообще, поло — игра богатых и для богатых: немалые деньги идут на проведение матчей, оплату игроков, содержание лошадей и снаряжение.

В течение всех трех недель чемпионата команды встречаются каждый день, кроме понедельника. В девять утра игроки уже на поле — на тренировке или на матче.

Время расписано буквально по минутам, тут не расслабишься, разве что можно иногда сходить пообедать в какой-нибудь модный ресторанчик, А ночные клубы и казино — для них недостижимая роскошь. Развлечения во время турнира? Самое любимое традиционное пиршество, которое в один из понедельников устраивали прямо на стадионе гаучо [1] — родоначальники благородной игры богатых и для богатых. Гаучо угощали всех одним-единственным блюдом — аргентинским асадо. [2] Называлось это «барбекю», что буквально значит «праздник зажаренных туш».

Слоун пришла от праздника в восторг. Они с Джорданом растворились в толпе игроков и болельщиков, и ей показалось, что они как бы единое целое. Мысль, которая в иной обстановке не пришла бы ей в голову, а вот на барбекю… Джордан проводил теперь со Слоун почти все свободное время, он стал менее ироничным, более открытым, даже приглашал ее рано утром на сбор своей команды. Правда, у Слоун оставалось ощущение, что он все же не до конца откровенен с ней. Команде, так ей казалось, он доверял куда больше. Отношения игроков, конюхов и их спонсоров поражали демократизмом, особенно это было видно на празднике — все тут равны.

По наблюдениям Слоун, все же самым близким приятелем Джордана по команде был Лэнс Уитни, хотя тот и намного старше Джордана. Но для них разница в возрасте роли не играла, как и разница в цвете волос (Лэнс был блондином).

Однажды после обеда они сидели за столиком втроем. Слоун — с диктофоном записывала воспоминания профессионалов.

— Случалось и так, — рассказывал Лэнс, — не знаешь ни языка, на котором в стране разговаривают, ни города, где проходит турнир. Устаешь к вечеру, как собака, даже домой один не можешь добраться, надо держаться всем вместе: спросить ничего не можешь, ни ты ни черта не понимаешь, ни тебя.

— Зато когда выходим на поле, все языковые барьеры летят к дьяволу! — Джордан уже приступил к пиву. — Хорошие игроки из разных стран могут составлять одну команду… А вот когда тебя в лицо называют тупым лошадником, гонялой, так это понятно на всех языках.

— Точно, — засмеялся Лэнс, — частенько такое бывало. Особенно в добрые старые времена, когда мы играли все вместе: Джорди, Макс и я. Помнишь, Джорди?

— Да, — протянул Джордан, — было время…

— Макс? — Слоун вопросительно взглянула на Джордана.

— Макс Кенион, — невесело пояснил Лэнс, — мы когда-то были в одной команде.

«Были, — наконец-то дошло до Слоун. — Вот откуда грустный тон Джордана. Расспрошу его когда-нибудь об этом Максе».

Габи продолжала подначивать Слоун вопросиками насчет того, привлекает ли ее Джордан как мужчина. Слоун спокойно и уверенно отбивалась:

— Ты же знаешь, я приехала сюда не романы крутить. Но, Габи, разве нельзя, даже сидя на диете, заглянуть в меню.