Так… Значит чародейку он нашел. Только с нею какой-то искусник и охотники за головами, спевшиеся с нею. Возможно она пообещала им много заплатить за сопровождение. К сожалению, приходится гадать — бОльшего Фифкин не смог выбить из пленника, да и сил уже не осталось. Но это неважно. А важно то, что уровень чародейки намного выше, чем считается. Сам он с нею не справится, если судить по защите, что она навесила на своих людей. Это и опасно — рассердившись, чародейка сможет его достать, особенно, если она еще и Видящая… Да… Не так видел это дело Фифкин всего каких-то несколько дней назад.

Ему случайно удалось подслушать разговор двух чародеев о том, что многих из них наняли неизвестные люди для поиска одной чародейки. Чего уж они не установили защиту от подслушивания или просто не контролировали обстановку, Фифкин не знал. Может быть потому, что разговор проходил в дорогой таверне, разделенной тонкими стеночками, дающими ощущение одиночества. А может все дело было в том, что Фифкин после доброй порции еды и кружки пива закемарил и никак не проявлял своей активности. Он бы и не стал влезать в это дело, если бы те двое в разговоре не упомянули посредника, который и оплачивал поиски. То есть приди ты с пойманной девушкой и неважно кто ты — тебе заплатят. И очень приличную сумму. То, что по сути это дело являлось преступлением, не особо волновало Фифкина. С такими деньгами вполне можно и следы замести, а то и подмазать кое-кого, чтобы про тебя забыли. А можно и в другую страну уехать. Да и попадаться он не собирался, а кроме того не верил Фифкин, что заказчик не замнет это дело. Немного понаблюдав за обстановкой, он отметил ненормально большое количество чародеев в городе. А ведь это был приграничный город на юго-западе Оробоса! Ему и удалось-то понять, что происходит только потому, что он долго жил в этом городке и знал всех чуть ли не в лицо. Через некоторое время Фифкин понял, что пришлые чародеи не собираются куда-то двигаться на поиски. Вернее по границе они довольно много разъезжали, возможно оставляли сигнальные метки, но ждать собирались в городе. Чем-то они напоминали пауков, соткавших паутину и ожидающих жертву. Причем явно выделялось пять независимых групп. Знали они друг о друге или нет — Фифкин не знал, но сомневался, что если и не знали, то не могли вычислить друг друга. Все же одним делом занимались. Хотя… Если в каждой группе был хотя бы один Видящий, то стереть свои следы в Отражении Мира всяко могли так, что другие не заметят. В общем, примерно прикинув, откуда чародеи ждут свою жертву, Фифкин понял, что из Ничейных Территорий. Потом уже, отправивший в путь и решив утереть нос пришлым, он догадался, что скорее всего такие команды располагаются по всем пограничным городкам, не только в его почти родном городе. И поэтому не факт, что именно Ничейные Территории — самый лучший вариант. Но дело сделано и он сорвал свой куш. Вернее почти сорвал, ведь сам он ничего не может сделать. А вот если придти к главному одной из групп чародеев, что ждут в городе в Оробосе, то наверно можно договориться. Особенно с таким пленником — там его защиту враз сломают и запоет он как птичка! Да и сумки искусника наверно немало стоят. Или то, что в них. И пусть, он получит не всю сумму от награды, но даже доли ее будет вполне достаточно, чтобы переехать поближе к центру империи, а то и поступить в какую-нибудь школу чародейства. Так что решено! Ждать утра не имеет смысла. Надо отправляться прямо сейчас. Путь не близкий, но с новыми запасными лошадьми, за неделю, а может и быстрее он доберется.

СИ

Мягко звякнув колокольчиками двери, в таверну "Последний приют" вошел высокий мужчина. Его одежда, хоть и скромная по виду, но из дорогого материала, выдавала в нем дворянина. Впрочем, не только одежда говорила об этом, но так же непростой меч на боку и гордая осанка, не привыкшая кланятся. Здание только номинально называлось таверной, по сути это была весьма приличная для этой глуши гостинница. Почти весь первый этаж занимает чистенький зал, на столах — скатерти(!), пусть не всегда и первой свежести, но и не откровенно грязные. Вдоль стен — горшочки с цветами, придающие помещению домашний уют, а официантки (две) — чисто и опрятно одеты. Нельзя сказать, что таверна была открыта только для дворян и чародеев — простой люд тоже пускался: не так уж много на периферии высокорожденных, только плати. И еду подадут от простой и дешевой и каморку найдут попроще. Только веди себя тихо и проблем не будет. В основном поэтому на входе присутствовал охранник, кроме всего прочего выполняющий функции вышибалы. Но если кто-то позволит себе непотребное — вход сюда ему будет закрыт надолго, если не навсегда. Несмотря на эти относительные строгости клиенты не переводятся — многим хочется отдохнуть в тишине и спокойствии. Эта таверна была не единственной в своем роде. Практически в каждом пограничном гродке были такие. А все потому, что наместник Западных Территорий Оробоса оказался очень серьезным и деятельным человеком и частенько любит самолично инспектировать свои территории, смотреть как живут люди, что происходит, проверять поступающие ему данные, да и просто развеяться. Естественно в каждой такой таверне у него есть свои апартаменты, ну и налоговое бремя для хозяина таверны поменьше. Не стоит так же удивляться, что частенько хозяева тайно работают осведомителями в Службе Спокойствия.

Войдя, мужчина привычно огляделся. Все как обычно, все те же люди. В дальнем углу сидит Рашаль — даймон, приехавший по каким-то своим делам, кажется в местный банк по служебной надобности. Дальний стол у окна с видом на небольшой сад в задней части таверны занимает некая Турвинтель эль Торона с компаньонкой — жена какого-то небогатого дворянчика, проездом остановившаяся в Праймусе — так называется этот город. Она привычно стала строить глазки вошедшему, он привычно как бы не заметил этого, лишь слегка поклонившись. Слева, задумчиво уткнувшись в кружку с пивом, сидел приезжий чародей Корциус. Вошедший обозначил приветственный кивок, не сомневаясь, что его заметят. Чародей слегка приподнял кружку, ответно поприветствовав, и снова присосался к ней. Мужчина неспеша последовал в свои апартаменты. По дороге махнул рукой хозяину, что, мол, сейчас ничего не нужно. И уже когда с лестницы ступил на верхнюю площадку и повернул в левый коридор, услышал, как хлопнула входная дверь. Звук ничем не отличался от других хлопков, сопровождавших хоть его вход в помещение, хоть других, но вынутри что-то дернуло. Продолжая движение, он все же вошел в корридор и лишь после этого остановился и аккуратно выглянул.

У входа стояли два мужчины. Чародея. Тот, что находился чуть впереди, слегка шевельнул ладонью опущенной руки и его спутник прошел к стойке, уйдя из области видимости подглядывающего мужчины. Сам же чародей, видимо старший в двойке, повернулся к Корциусу и уверенно подошел к нему.

— Корциус? — спокойно спросил он. Сидящий чародей так же спокойно, даже с какой-то ленцой, посмотрел на вошедшего.

— Кому я понадобился? — Спросил он.

— Уже никому. — Слегка качнул головой пришелец и тут же последовал удар по ауре Корциуса вытянутым аурным отростком, в чародейском зрении выглядевшим как круглый конусоподобный меч.

Удар соскользнул с защиты сидящего чародея, а в ответ пришельца окутало темное облако проклятья, на несколько мгновений затормозившего нападение. В воздухе уже носились боевые конструкты, выпущенные обеими сторонами, и они пытались пробиться к противнику. Возникало ощущение, что конструкты действуют сами по себе. Но было заметно, что управлялись они более крупными и сложными конструктами, висящими над каждым чародеем. Летающие искорки, точки, бесформенные сгустки сталкивались в воздухе, взаимоуничтожаясь, но с каждой стороны, от каждого чародея вылетали новые конструкты, которые тут же устремлялись или к чародею-противнику или на перехват вражеского конструкта. Облако проклятья на напавшем почти никак не повлияло на битву — первоначально им было выпущено конструктов с запасом, поэтому Корциусу не удалось воспользоваться моментом. Тем временем напавший первым чародей, закрыл глаза, слегка развел руки в стороны, выполнил какое-то странное танцевальное движение и резко хлопнул ладонями перед собой. Ауру Корциуса сплющило с боков. Спереди ее с заметным усилием проткнул такой же аурный отросток-меч, как в начале, и в прокол мгновенно втек черный сгусток проклятия, очень быстро растворившийся в ауре Корциуса, заставив того впасть в оцепенение. Но он все еще держался за счет сложности защиты, которая продолжала бороться с вторжением во внутреннее пространство, щедро тратя жизненные силы чародея. Однако следом за проклятием в пробитую защиту просочился тускло-красный конструкт, шевелящий тысячью ложноножек, которые быстро и споро стали врастать в ауру чародея и ломать ее. Спустя краткое время, конструкт погрузился в тело Корциуса и того судорожно выгнуло назад, от чего он упал со стула. На его губах выступила пена, глаза закатились, а из ушей и носа потекла кровь. Лицо чародея выражало сильную муку.

Гулкий стук упавшего тела разорвал мертвую тишину, в которой происходил чародейский бой. Все это время все присутствующие сидели в оцепенении, глядя перед собой пустыми глазами. Второй чародей контролировал их, наложив сложное проклятие подчинения. Он слегка брезгливо посмотрел на мертвеца и произнес:

— Долго провозились, надо было с улицы вдарить конструктом с накачкой маны и всех делов.

Вышедший из боя победителем, чародей стряхнул с рук усталость и остатки вражеского проклятья, взглядом проследив, как оно пытается из разорванных клякс собраться вместе. На мгновение замерев, он накрыл проклятие невесомым светлым облачком, которое быстро всосало в себя чужую энергетику, а потом и само развеялось.

— Нам не нужны тут разрушения. От таверны бы ничего не осталось, да и другие бы поняли, что дело не чисто. А так — ну, повздорил с кем-то, проиграл… Всех делов-то. Ты, кстати, всех держишь? Проверил, сверху есть кто?

Первый чародей смутился, ведь действительно прокололся — не проверил, и начал суетливо формировать конструкты-ищейки. Его собеседник успехнулся и махнул рукой:

— Не надо, я сам проверю. Ты пока внедри в посетителей ложные воспоминания, будто Корциус сидел-сидел, а потом просто упал. С кем не бывает. — Усмехнулся он.