Шрифт:
Но все-таки представление о Сете как о воплощении зла было более распространенным. Однако и представление о нем как о добром боге никогда не умирало полностью. Самое интересное, что эти два взаимоисключающих верования просуществовали бок о бок на протяжении почти всей истории Древнего Египта. «Положительный» и «отрицательный» образы Сета нередко фигурируют в пределах одного и того же текста, одного сказания.
ЗЕМНАЯ И ЗАГРОБНАЯ ЖИЗНЬ
Рождение и предсказание судьбы
Когда новорожденный появляется на свет и издает свой первый крик, к его колыбели спешит богиня Мес-хент — молодая женщина в головном уборе из разноцветных перьев. Добрую богиню сопровождает ее свита: мохнатые уродцы-карлики Бэсы и богиня Таурт — самка бегемота с человеческими волосами и зубами крокодила. Месхент, Бэсы и Таурт пускаются в радостный пляс вокруг запеленутого малютки.
Однако слишком долго плясать и радоваться нельзя! Услышав громкий плач малыша, к нему со всех сторон слетаются злые демоны. Если их вовремя не прогнать, они напустят на ребенка хворь, и радость в доме египтянина сменится безысходной печалью. К тому же около дома, в траве, много скорпионов и змей, которые могут переползти порог и забраться в колыбельку.
Поэтому Бэсы всегда настороже. Почуяв приближение злых демонов, мохнатые карлики ударяют в бубны и, корча ужасающие гримасы, с истошными воплями начинают прыгать и метаться по комнате.
Напуганные гримасами Бэсов, грохотом бубнов и лязганьем крокодильих зубов Таурт, скорпионы, гады, демоны и вся прочая злая нечисть кидаются наутек.
Тем временем Месхент и ее супруг бог Шаи отправляются к Небесному Дереву.
Небесное Дерево растет в заоблачной вышине среди звезд. На его ветвях живут семь молодых богинь, увенчанных коронами в виде коровьих рогов. Эти богини зовутся Семь Хатхор [47] . Они наделены пророческим даром и могут предсказывать судьбу.
47
Семь Хатхор— очень сложная разновидность культа богини Хатхор. Однако с самой Хатхор этих богинь смешивать не следует.
Семь Хатхор объявляют Месхент и Шаи, какая судьба уготовлена новорожденному: будет он беден или богат, будут ли у него дети, сколько лет он проживет и отчего умрет. Месхент и ее супруг внимательно слушают прорицательниц. Ведь бог Шаи должен отныне стать покровителем человека. Он будет следить за его поведением всю его жизнь и на Загробном Суде Осириса расскажет, добрый это был человек или злой, есть ли у него на сердце грехи, и, когда Суд оправдает умершего, Шаи проводит его к месту вечного блаженства — в Поля Камыша.
Если Семь Хатхор предрекают малютке доброе будущее, Месхент от радости пляшет и смеется. Но и если ему выпал плохой жребий, например гибель от укуса ядовитой змеи, Месхент тоже не слишком огорчается. Ведь человек в силах изменить даже то, что предопределено всемогущими богами! Вот как победил неумолимый рок юноша, которому Семь Хатхор предсказали раннюю смерть.
Рождение фараона. Наверху — жена фараона в окружении богинь; справа — богини передают новорожденного младенца; над младенцем — его имя, обведенное картушем (веревочным кольцом, защищающим имя от злых сил). В центре — различные божества; слева внизу — духи столиц Верховья и Низовья; справа внизу — Бэс и Таурт
Обреченный сын фараона
У фараона родился сын. Слуги немедленно доложили об этом его величеству.
Владыка захотел как можно скорей увидеть наследника престола.
Но когда он вошел в комнату, где вокруг младенца хлопотали няньки, знахари, рабы и прочая дворцовая челядь, он застал их всех в растерянности и смятении. Некоторые из слуг плакали навзрыд. При появлении владыки все пали ниц.
— Что произошло? Отвечайте! — воскликнул фараон, предчувствуя недоброе.
— О наше солнце! — залепетал сквозь слезы один из слуг. — Горе, горе! Только что перед твоим приходом здесь были Семь Хатхор. Они спустились с небес, окружили колыбель твоего божественного сына и сказали: «Он умрет от укуса змеи, либо его утащит крокодил, либо погубит собака».
Лицо фараона сделалось каменным. Повисла тишина, безысходная и тяжелая, как в гробнице. Все, замерев, ждали, что скажет властелин.
Фараон подошел к окну и задумчиво посмотрел вдаль — туда, где за рекой, в городе мертвецов, как три неприступные скалы, высились три пирамиды. Заходящее солнце золотило их вершины… Много столетий назад в этих пирамидах погребли великих владык Хуфу, Хафра и Менкаура [48] . А неподалеку от пирамид хоронили усопших придворных: на земле они удостоились чести быть рядом с фараоном и после смерти тоже должны были находиться подле него. Их погребали пышно, с драгоценными амулетами. Но прошли столетия, и вечные жилища вельмож разграбили воры. Где сделав подкоп, где отвалив глыбу ломами, где пробуравив стену с помощью кислоты и сверла, они залезали внутрь, при свете факелов взламывали саркофаги и уносили золото, а мумию сжигали, чтоб не отомстила. Почти все захоронения вельмож разграблены! А пирамиды стоят. Ни один вор не смог туда проникнуть…
48
Хуфу, Хафра и Менкаура — фараоны, царствовавшие в XXVII–XXVI вв. до н. э. Им принадлежат три самые большие и знаменитые пирамиды в Гизе. В наше время больше известны греческие наименования этих фараонов: Хеопс, Хефрен и Микерин.
Фараон повернулся к слугам.
— Я построю для моего сына дворец, такой же неприступный, как эти пирамиды, — промолвил он. — Я окружу его высокой стеной — такой высокой, чтобы даже птицы не могли ее перелететь. В этом дворце он и будет жить. А вы, слуги и рабы, должны безоговорочно исполнять все его желания. Кроме одного: что бы ни случилось, он не должен выходить за ограду.
Сказав это, фараон удалился в покои и всю ночь напролет в одиночестве оплакивал свое горе.