* * *

Вечером Элеонора вошла в спальню к дочери. Та уже лежала в кровати, натянув одеяло до подбородка, но свеча у изголовья еще не была потушена.

– Элайн, – обратилась к ней Элеонора, – отец разрешил тебе тренироваться с двуручным мечом. Хотя лично я этого не одобряю – войны давно кончились, и твои увлечения бессмысленны. Тебе лучше…

Удивленно открытый рот Элайн немедленно закрылся, она резко села в кровати и упрямо тряхнула головой.

– Да-да, мама. Я знаю. Мне лучше научиться быть настоящей тейриной. Носить шелковые платья, ожерелья и все такое. А еще пить вино, как эта курица Ландра, вот. А можно я этому научусь как-нибудь потом?

Элеонора лишь вздохнула. Она уже знала норов своей дочери и пока не стала с ней спорить. Она верила, что от судьбы уйти невозможно, и дочь тейрна все равно станет настоящей леди, несмотря ни на что. Просто надо набраться терпения. А пока…

– Так вот, занятия с двуручником тебе разрешены с одним условием: по ночам ты будешь спать, а не лазить через окна в оружейную. И кроме того, ты все-таки научишься носить те самые шелковые платья и вести себя как подобает тейрине.

Элеонора подошла к окну и закрыла его. Потом, поцеловав замершую, словно статуя, дочь, с усмешкой сказала:

– И предупреди своего сэра Гилмора, что больше тренировок не будет. В следующий раз пусть он идет спать, а не торчит у тебя под окном. Кстати, имей в виду, тебе еще рано иметь своего оруженосца. Лучше бы ты подыскала себе фрейлину. Как подобает настоящей тейрине.

Не прошло и недели, как Элайн обзавелась собственным двуручным мечом. Длинный и узкий, с прямым острым лезвием, по которому змеился муаровый узор, он грел ее душу сильнее любых украшений, которые лежали в ее шкатулке. И тем более сильнее каких-то глупых фрейлин.

Даже немногословный Сайрус по достоинству оценил клинок.

– Отец балует Вас, Ваша Светлость. Для первых занятий с двуручным оружием такой меч очень хорош – сразу видно, как говорится, работу настоящего мастера.

– А ты сам видел, как кузнецы делают такие мечи? – заинтересовалась Элайн.

– Мастера стараются не раскрывать никому своих секретов. Но я-то вижу, что этот клинок долго мучили раскаленными углями, били стальными молотами и обливали ледяной водой, прежде чем он стал таким гибким и прочным. Да что тут – Вы и сами это знаете.

Он по привычке закрутил свои густые усы и нахмурился:

– Я тоже не буду жалеть Вашу Светлость. Без этого, как говорится, никакого толка из Вас не получится. А я по-другому и не умею.

– Да ты и раньше не давал мне спуску, Сайрус! – хохотнула Элайн, с гордостью принимая меч обратно.

– Это все, как говорится, были игрушки. А теперь все будет совсем по-другому. Для настоящих воинов у меня тоже есть свои секреты.

– Раскаленные угли и стальные молоты? – улыбнулась девушка.

– Что-то вроде. Сами, как говорится, увидите.

* * *

Из долгой поездки в Антиву Фергюс вернулся не один. Он привез в дом жену – красавицу Ориану, и у него началась совершенно другая жизнь. Все свое свободное время он теперь проводил с ней.

А Элайн поняла, что теперь она больше не будет всюду ходить за братом. Кроме того, ей стало понятно, что это не она должна за кем-то ходить и кому-то подражать, а наоборот – другие должны за ней бегать. Теперь она будет примером для остальных. Под «остальными» Элайн пока подразумевала Роланда, а другие ее не очень интересовали.

Девушка давно заметила, с каким обожанием и нежностью смотрит на нее этот молодой банн. Он был готов выполнить для нее любое поручение и участвовать в самых сумасшедших проказах, лишь бы только быть с ней рядом. Он всегда защищал ее от насмешек и ехидных шуточек Фергюса, даже если они были справедливы.

Роланд всегда помогал ей – совсем как тогда, когда ей было нужно лезть в окно оружейной комнаты. Эти ночные вылазки сблизили их сильнее всего, и Элайн поняла, что ей далеко не безразличен этот симпатичный парень.

Ей нравилась его покладистость. Юной тейрине казалось, что он один понимает ее – все остальные только хмыкали и криво улыбались, когда узнавали об оружейных пристрастиях Элайн Кусланд. А Роланд искренне ее поддерживал.

Но пока молодой человек не проявлял попыток к сближению. Рассудительность Роланда все еще брала верх над его чувствами.

* * *

Башня Ветров была самым высоким строением замка, и с ее смотровой площадки можно было в любую погоду разглядеть воды Недремлющего Моря. Иногда Элайн забиралась на самый верх и любовалась цепочкой прибоя, мерно накатывающегося на прибрежные скалы. Если подойти к самому краю, возникало ощущение полета – внизу было далекое-далекое море, а наверху близкое-близкое небо.