– Нравится, Ваша Светлость, – произнес он одними губами.

– Вот только не начинай! – и она состроила гримасу. – «Ваша Светлость!» – с издевкой передразнила она Роланда.

Затем она придвинулась еще ближе и вдруг осторожно прикоснулась к его щеке:

– Так почему мы должны уйти?

– Потому что… Потому что я…

– И что же «ты»?

– Я мужчина.

При этих словах Элайн насмешливо подняла брови и ехидно улыбнулась.

– Ты в этом уверен?

– Да. И я… Я люблю тебя! – Роланд обхватил ее талию и порывисто поцеловал ее в приоткрытые губы.

Это было ново и до странности приятно. Элайн на мгновение лишилась дара речи. Такого поворота событий она не ожидала. Роланд, такой спокойный и рассудительный Роланд…

Она резко оттолкнула его и понеслась по ступенькам вниз, спотыкаясь на ходу. Пару раз она даже чуть не полетела кубарем, рискуя сломать себе шею.

Очутившись у себя в комнате, Элайн подошла к зеркалу. Лицо пылало, глаза блестели, а на губах горел поцелуй Роланда.

– Оказывается, смотреть на море… – она не договорила, улыбнулась своему отражению и осторожно потрогала губы.

* * *

«…Согласно преданию, леди Шейна тайно любила короля Каленхада, но ее честь и ее долг держали уста леди Шейны закрытыми.

Но вот наступил тот день, когда сестра погибшего эрла Симеона, ставшая ведьмой, решила преподнести ей приворотное зелье, и леди Шейна не выстояла перед лицом этого искушения. Она предложила зелье королю, и королева Майрин следующей ночью застала их обоих в постели. В гневе она покинула Денерим и ушла прямо к своему отцу. Когда Мирддин выслушал ее, он заявил, что более не поддерживает Каленхада, и более того – начнет войну против него.

Леди Шейна, раскаявшись, поведала всем, что она завоевала своего короля при помощи ведьмовского зелья. Каленхад же великодушно простил леди Шейну и отказался ее казнить.

Мирддин, узнав об этом, в ярости призвал иных эрлов и баннов выступить против Каленхада и леди Шейны.

Втайне от Каленхада, леди Шейна сама отправилась к Майрин, чтобы помириться с ней, но Мирддин нашел и убил ее. Сам же Каленхад после этого вызвал Мирддина на поединок, где в смертном бое победил его, и кровь тестя обагрила меч короля. Смерть Мирддина привела к тому, что эрлы зароптали и возвысили голоса против Каленхада. Всем казалось, что новая гражданская война вот-вот опять начнет опустошать Ферелден.

Каленхад лично отправился к Майрин. Никто не знает, что он сказал ей, но потом Каленхад исчез. Куда он ушел – знает только Создатель, которому он вверил свою судьбу. Своей жене он оставил великий меч «Неметос» – символ династии Тейринов – и грамоту, в которой отрекался от трона в пользу своего не рожденного сына, которого под сердцем носила королева».

Олдос захлопнул книгу и, прокашлявшись, сказал:

– На сегодня достаточно, дети мои. Вас ждут другие дела.

Во время занятий у книжника Роланд прятал глаза и старался всячески избегать насмешливых взглядов тейрины. Но Элайн все-таки сумела улучить момент и, когда ученики выходили из библиотеки, шепнула в затылок Гилмора: «Я жду тебя вечером у старого дуба».

И сразу убежала к себе, не дождавшись ответа. Она была уверена, что Роланд не посмеет ее ослушаться.

Элайн пришла заранее и поудобнее устроилась на своей любимой ветке. Вскоре к дереву подошел Гилмор и остановился в ожидании, переминаясь с ноги на ногу. Элайн отколупнула кусочек коры и бросила в него. Он отряхнул голову и лишь удивленно огляделся по сторонам. Тейрина прыснула в кулак и запустила в него другим куском, побольше. В этот раз она угодила Гилмору прямо по носу, и он догадался посмотреть наверх.

– Сэр, вы долго будете изображать из себя статую Пророчицы? – выражение ее лица не оставляло сомнений в том, что ее это откровенно забавляло.

Ему потребовалось меньше минуты, чтобы подтянуться. Одно ловкое движение – и он уже рядом с ней. Толстая широкая ветка угрожающе заскрипела – никто не мог упрекнуть Гилмора в излишней худосочности.

– Мы же сейчас свалимся! – засмеялась Элайн.

– Нет, если, конечно, ты не будешь вертеться. – Роланд осторожно обнял ее за талию.

Она не сопротивлялась. Ей было так хорошо сидеть с ним рядом, чувствуя его дыхание.

– Ты не сердишься на меня? – тихо спросил он.

– За что?

– За море.

Элайн молча улыбнулась, нежно глядя на него пронзительно зелеными глазами. Ее голова немного наклонилась вбок, и она первая потянулась к Роланду.

Она потом так и не вспомнит, о чем они говорили между поцелуями. Скорее всего, как это бывает с молодыми влюбленными, обо всем и ни о чем. Он рассказывал о себе, о доме, о семье, о том, как красив баннорн весной, когда на полях расцветают цветы. И как бы он хотел показать ей красоту этих полей, усыпанных яркими улыбками проснувшейся природы. Она не вникала в смысл его слов.