Поэтому гауптман Хорст Фиттинг (Horst Fitting) получил приказ эвакуировать застрявший во вражеском тылу экипаж. Днем 12 июля он на Ju-252V8 W.Nr.008 «T9+SK» взлетел с румынского аэродрома Медиаш. Экипаж этого трехмоторного самолета состоял из семи человек: лейтенанта Бруно Штелльбринка (Bruno Stellbrink), обер-фельдфебелей Альфреда Дойчера (Alfred Deutscher), Альфонса Брауна (Alfons Braun) и Фридриха Адама (Friedrich Adam), фельдфебеля Пауля Швейцера (Paul Schweizer) и унтер-офицеров Густава Швиртерфа (Gustav Schwierterf) и Вильгельма Лотта (Wilhelm Lott).

«Юнкере» совершил промежуточную посадку на аэродроме Цилиштеа, где дозаправился и взял на борт новую группу калмыков. В 17.10 по берлинскому времени он снова поднялся в воздух и под покровом ночи достиг места посадки Ju-290. Сделав несколько кругов, его экипаж так и не смог обнаружить какого-либо движения на земле. Не последовало никакой ответной реакции и на поданные условные сигналы. Время шло, резерв топлива подходил к концу, и гауптман Фиттинг приказал пилоту повернуть обратно. Напоследок с самолета было сброшено на парашютах несколько грузовых контейнеров с оружием, боеприпасами и продовольствием.

Уже после приземления в Цилиштеа Фиттингу сообщили, что получена новая радиограмма от Виделера. В ней говорилось, что экипаж Ju-290 принял круживший наверху самолет за русский. Это было странно, ведь находившиеся на земле летчики должны были видеть условные сигналы, заранее оговоренные на случай подобных ситуаций. Тем не менее это почему-то тогда не насторожило немцев.

В последующие двое суток из Калмыкии пришли еще несколько сообщений. В них, в частности, говорилось, что уже оборудована взлетно-посадочная полоса, сооружены несколько землянок для будущего радиоцентра и размещения диверсантов. Все это действительно в срочном порядке делалось отрядом пограничников, направленным на место будущего «аэродрома». Строительным материалом для импровизированной полосы послужил такыр — уплотненная степная глина.

В итоге вечером 14 июня все из того же Цилиштеа туда вылетел Ju-290A-4 W.Nr.0167 «9V+HK», позаимствованный для этого в FAGr.5. Его пилотировал обер-фельдфебель Герберт Мёллер (Herbert Moller). Помимо него, в экипаж также входили гауптман Ханс Ханзен (Hans Hansen), лейтенант Вильгельм Вагнер (Wilhelm Wagner), обер-фельдфебель Аугуст-Карл Гундлах (August-Karl Gundlach), унтер-офицер Вернер Адольф (Werner Adolf) и обер-ефрейторы Гельмут Цойнер (Helmut Zeuner), Адольф Шмитт (Adolf Schmitt) и Карл фон Хёген (Karl von Hogen).

Тут необходимо немного акцентировать внимание на фигуре гауптмана Ханзена, который, судя по всему, и руководил новой спасательной миссией. Согласно советской версии всех этих событий, «обер-лейтенант Ханс Ханзен» был радистом диверсионной группы, находившейся на борту уничтоженного еще 24 мая «Юнкерса». Тогда же он якобы и был захвачен в плен и с этого времени передавал все ложные радиограммы.

После того как обер-фельдфебель Виделер наконец получил ответную радиограмму с указанием времени прилета нового самолета, чекисты начали срочно готовиться к его захвату. Пограничники получили новый приказ: «Рыть поперек полосы через каждые 200 м глубокие рвы, а по окружности „аэродрома“ оборудовать замаскированные огневые точки с пулеметами».

На этот раз чекисты, как положено, ответили на все условные сигналы, и 45-тонная четырехмоторная махина стала заходить на посадку. Каки следовало ожидать, во время пробега шасси «Юнкерса» угодили в один из подготовленных рвов, и самолет оказался в ловушке. Завязалась ожесточенная перестрелка, в ходе которой самолет, обстреливавшийся из пулеметов «Максим» и противотанковых ружей, загорелся.

И снова несколько немецких летчиков, среди которых был гауптман Ханс Ханзен, были захвачены в плен. Тогда смогли уйти лишь калмыки из вновь доставленной диверсионной группы, и затем еще двое следующих суток в степи продолжались бои и перестрелки между ними и опергруппами НКВД. Большинство были уничтожены или сами застрелились, не желая сдаваться в плен, но по крайней мере девяти диверсантам все же удалось скрыться.

Только после того как уже второй подряд Ju-290, посланный в Калмыкию, не вернулся на аэродром Цилиштеа и от его экипажа не было никаких известий, немцы заподозрили неладное. А тем временем пришла новая радиограмма, отправленная бортрадистом первого «Юнкерса» Хансом Виделером. В ней говорилось, что посланный на помощь самолет в указанное ранее время якобы так и не прибыл, и содержалась просьба сообщить о новом времени его прилета.

Было решено провести элементарную проверку. В одну из последующих радиограмм, направленных Виделеру, было вставлено невинное и сентиментальное поздравление от его жены, но при этом ее имя было указано неправильно. Бортрадист «Юнкерса» подтвердил получение, но при этом никак не отреагировал на явную ошибку. После этого стало ясно, что он захвачен русскими и работает под их контролем.

Операция «Соленое озеро» была свернута, но радиообмен немцы все же продолжали. Они уклончиво отвечали на все настойчивые просьбы прислать новый самолет с подкреплениями, оружием и т. п., но при этом требовали сообщать необходимую разведывательную информацию. Тут работало одно из мудреных правил разведки — дезинформация тоже становится информацией, если известно, что она дезинформация.

Но бесконечно это продолжаться не могло. 20 августа 1944 г., по советским данным, из Калмыкии была отправлена последняя, сорок вторая по счету, лжерадиограмма. К этому времени советская контрразведка получила двадцать три ответных сообщения.