отмечали, что пока он поднимался до высоты полета Ju-88, вырабатывалась большая часть горючего. В итоге на сам перехват и возвращение на базу оставалось не более 15–20 минут, что делало результативность вылетов крайне низкой.

В составе 102-й ИАД, прикрывавшей Сталинград и Астрахань, большинство самолетов составляли «ишачки» И-16, выработавшие свой моторесурс на 55–60 % и более. На вооружении имелись также старые бипланы И -15, годные разве что для разведки погоды. Лишь 788-й ИАП располагал более или менее современными истребителями Як-1.

Еще одним немаловажным обстоятельством были высота полета и скороподъемность. Плохая система оповещения чаще всего приводила к тому, что о появлении немецкого разведчика становилось известно, когда тот уже находился над объектом или уходил в обратном направлении. Только в этот момент на аэродромы поступала команда на вылет. Но для взлета и набора высоты хотя бы 5000 м советским летчикам требовалось в лучшем случае восемь — десять минут. Нетрудно посчитать, что за это время «Юнкере» мог пролететь до 80 км и находиться уже в совсем другом районе. Но даже если по счастливому стечению обстоятельств истребитель оказывался в воздухе в нужное время и в нужном месте, противник мог пролетать на высоте 7000–8000 м, а при подъеме на такую высоту мотор начинал «захлебываться» и скорость неизбежно падала. К тому же и кислородных приборов в частях ПВО катастрофически не хватало.

Наиболее высокие шансы на успех имелись у МиГ-3. Он мог подниматься на высоту до 10–11 тысяч метров и разгоняться на средних высотах до 600 км/ч. Его главными недостатками были откровенно низкий моторесурс, всего 20–30 летных часов, и высокая пожароопасность двигателя. Кроме того, в воздушных боях лета— осени 1941 г. эти самолеты, использовавшиеся для штурмовки и боев на малых и средних высотах, понесли огромные потери, их производство было прекращено, а оставшиеся экземпляры стали передаваться в части ПВО. Здесь МиГ-3 нашел себе, пожалуй, самое лучшее применение как высотный перехватчик и ночной истребитель.

Таким образом, сам по себе перехват дальних разведчиков Люфтваффе был делом очень сложным. Помимо трудностей с техникой, пилот должен был хорошо ориентироваться на местности и обладать своего рода чутьем, так как на многих самолетах никаких средств связи не было, и, получив задание, летчик был предоставлен сам себе в необозримом небе. Но даже если каким-то чудом все же удавалось обнаружить и атаковать противника, то в 90 % случаев бортовое вооружение отказывало либо сразу, либо после одной-двух очередей. Да и мощность оружия истребителей оставляла желать лучшего. К тому же Ju-88D был вооружен тремя пулеметами MG15 и мог вести сильный ответный огонь. Поэтому с весны 1942 г. излюбленным методом атаки большинства «сталинских соколов» Поволжья стал таран. Почти все потерянные Aufkl.Gr.Ob.d.L. самолеты приходились именно на этот «метод» воздушного боя.

Помимо Ju-88D, на вооружении группы Ровеля по-прежнему стояли Do-215, а с марта 1942 г. также начали использоваться и одномоторные одноместные «Мессершмитты-109», оснащенные дополнительными топливными баками.

Первая разведывательная модификация этого самолета получила обозначение Bf-109Е-5. В фюзеляже за кабиной пилота была установлена автоматическая аэрофотокамера Rb 21/18. Для сохранения взлетной массы, а следовательно, и скоростных характеристик пришлось снять обе крыльевые 20-мм пушки MG FF. Пришлось «пожертвовать» и рацией, поскольку в узком фюзеляже «Мессершмитта» места для нее уже просто не осталось. Далее последовала модификация Bf-109E-6, на которой, кроме автоматической фотокамеры в фюзеляже, в кабине пилота, перед лобовым стеклом, на специальном кронштейне монтировалась ручная 35-мм фотокамера, которой управлял сам пилот.

Следующая разведывательная версия — Bf-109E-7 — уже имела три автоматических камеры. Одна Rb 50/30 находилась в фюзеляже за кабиной пилота, а на месте крыльев пушек были установлены две фотокамеры модели Robot II Luftwaffe. Последние выпускались фирмой «Robot Berning & Co. K.-G», специализировавшейся на выпуске портативных фотокамер. Фирма, образованная в 1933 г. в Дюссельдорфе, получила мировую известность, когда в 1937 г. ее ручная фотокамера Robot I, разработанная главным конструктором Хайнцем Килфиттом (Heinz Kilfitt), получила Гран-при на Всемирной выставке в Париже. В том же году начались работы над новой моделью Robot II, на основе которой затем специально для Люфтваффе была создана автоматическая камера Robot II Luftwaffe. На

нее ставились два типа объективов: «Карл Цейсе Йена» с фокусным расстоянием 4 см или «Шнейдер Крёйцнах Теле Ксенар» с фокусным расстоянием 7,5 см.

В январе 1942 г. ВМ09Е-7 W.Nr.4970 из 1-й эскадрильи Aufkl.Gr. 123, оснащенный всеми этим фотокамерами, совершил вынужденную посадку на территории Англии. Он вызвал большой интерес со стороны британцев, поскольку стал первым одномоторным разведчиком, попавшим к ним в руки.

Затем весной эскадрильи дальней разведки Люфтваффе получили новые Bf-109F-4/R3, оснащенные камерой Rb 50/30, но по-прежнему не имевшие рации. Согласно официальным немецким данным, было изготовлено 36 таких машин. Затем появилась модификация Bf-109F-4/R5, которая могла нести камеру Rb 50/30 или Rb 75/30 и в фюзеляже которой наконец-то удалось разместить и рацию.

Узкий фюзеляж «Мессершмитта» сильно затруднял замену кассет с фотопленкой и техническое обслуживание камеры. Доступ к ней имелся лишь через небольшой лаз, остававшийся за креслом пилота, а также через два маленьких люка на левом борту самолета. В итоге в процессе установки и демонтажа кассеты участвовали сразу три техника, которым при этом приходилось демонстрировать немалые акробатические навыки.