— Ложись на пол, мамочка! — кричал Мэнни. — Ложись и не шевелись, он так нам велел! Ни о чем не волнуйся, я буду здесь, рядом с тобой!

Вспомнив, что Скотт предупреждал всех беречь голову, Роузен положил ладони на темя своей жены. Когда же на него кто-то наваливался, он грубо отталкивал непрошеного гостя со словами:

— Пошел вон! Прочь отсюда!

Тем временем Белль не переставала причитать:

— Мэнни! Мэнни! Не глупи и ложись на пол рядом. Тогда по тебе перестанут ходить пешком! Давай, иди же быстрей сюда! Прячься, здесь ты будешь в полной безопасности.

Постепенно топот, возмущенные крики и стоны раненых начали стихать, а вскоре и вовсе пропали. И вот над шарканьем удаляющихся ног возвысился голос Скотта:

— Всем оставаться на своих местах! Никому не шевелиться! Опасность почти миновала. Все у меня целы? Никто не ранен?

Ему ответил Мэнни:

— Я даже не знаю, что вам сказать. Темно ведь, ничего не видно. Нас тут чуть не растоптали.

Наконец все звуки стихли окончательно. Еще пару раз кто-то громко вскрикнул, и наступила полная тишина.

— У кого-нибудь есть при себе зажигалка? — снова раздался голос священника.

— У меня, — отозвался невидимый Шелби.

— Зажгите ее.

Раздался легкий щелчок, и темноту прорезал крошечный огонек.

Маленькое пламя, осветившее часть лица Ричарда, сразу же успокоило всю команду Скотта. Они словно опять почувствовали себя одним целым, членами одной группы, вместе идущими к цели. Один за другим стали загораться огоньки: от зажигалок Мартина, Рого и Роузена. Кое-кто принялся чиркать спичками, показывая, что тоже имеет при себе источник света.

— Берегите огонь! — крикнул Скотт. — Берегите его! Мы еще не знаем, сколько света нам понадобится, чтобы достичь цели. Пусть пока что горит только зажигалка Шелби. Дик, поднимите ее чуть повыше. Теперь я попрошу всех остальных идти на этот свет. Мы должны собраться возле Дика, тогда проведем перекличку и подсчитаем потери.

Хьюби Мюллер и Нонни услышали этот призыв, поднялись со своего места и направились на голос Скотта.

Роузены тоже подошли к пламени зажигалки. Белль не переставала жаловаться:

— Боже мой, мои бедные ноги!

— Может быть, ты опять снимешь туфли? — предложил Мэнни.

— Нет, мне в них легче. Вот только эти проклятые каблуки…

— Погоди, дай-ка мне их сюда на минуточку, — потребовал ее муж.

Раздался характерный хруст: Мэнни сломал оба каблука. В обновленных туфлях Белль почувствовала себя намного удобней.

— Прости, что мне сразу не пришло это в голову, — смутился мистер Роузен.

— Хорошо, что хоть сейчас сообразил, — кивнула Белль. — Так гораздо лучше.

Джейн Шелби шла вместе с мисс Кинсэйл, женщины держались под руки. Неожиданно Джейн почувствовала, как мисс Кинсэйл покачнулась и негромко вскрикнула:

— Ой!

— Что с вами? — заволновалась Джейн.

— Я на что-то только что наступила.

— Бог мой!

Мисс Кинсэйл лишь плотней прижалась к Джейн и прошептала:

— Она уже не шевелилась.

— Она? — удивленно переспросила Джейн. — Как же вы догадались, что наступили на женщину?

— Сама не знаю, — пожала плечами старая дева. — Почувствовала, наверное. А, может, просто интуиция.

— Все равно нам сейчас нельзя останавливаться и выяснять, что же там попалось вам под ноги, — мотнула головой Джейн. — Скотт хочет, чтобы мы немедленно собрались все вместе. Идемте к нему, а потом, возможно…

Когда священник понял, что все его товарищи подошли к нему, он произнес:

— Теперь выключайте свою зажигалку, Дик. Берегите газ. Итак, начнем перекличку. Миссис Роузен?

— Я здесь, — подтвердила Белль.

— С вами все в порядке?

— Да-да, конечно, — торопливо ответила Белль и тут же добавила: — Мэнни только что отломал каблуки моих туфель, и мне теперь стало легче передвигаться по этому ужасному полу.

— Мистер Роузен?

— Все нормально. Кто-то, правда, умудрился наступить мне на руку, но боль уже прошла. — И в темноте все услышали, как он пытается массировать ушибленную кисть.

— А вы молодец, что сообразили отделаться от каблуков, — похвалил товарища священник. — Все те женщины, которые до сих пор мучаются с высокими каблуками, должны немедленно последовать вашему примеру, — решил он и продолжал перекличку. — Хьюби? Нонни?