Шрифт:
Но из зала прилета в сопровождении Винсента вышла вовсе не обезумевшая от горя, поникшая и раздавленная женщина, нет – оттуда вылетела стальная бабочка. Именно так называла порой подругу тетя Аня после трагедии в Чехии.
Да, бледная, да, с покрасневшими от слез глазами, но решительная, собранная, готовая ко всему.
– Мам… – шагнул ей навстречу Слава, с трудом удерживаясь от желания уткнуться в теплое мамино плечо и наплакаться всласть, как в детстве. – Здравствуй.
– Здравствуй, родной. – Александра крепко сжала его ладонь. – Ты… ты уже был там?
– Да. – Ему не надо было объяснять, где это «там».
– Это ведь не Вика, правда?
– Н-не знаю… Мам, я не смог, прости. Она погибла в огне, и…
– Вика не погибла. – Ноздри точеного маминого носа упрямо раздулись. – Я знаю, я чувствую: моя дочь жива.
– Простите, госпожа Демидова, – тихо вмешался Раманаускас, – но все факты свидетельствуют…
– А мне плевать на факты! – резко оборвала его Александра. – Вика жива! Ей сейчас очень плохо – это да, но она жива!
– Но ее вещи…
– Чтобы прекратить этот бессмысленный спор, надо провести экспертизу ДНК. И вы сможете убедиться, что я права!
– Собственно, ради этого мы вас и пригласили. Ведь опознать останки, если честно, довольно трудно, тело находилось в эпицентре пожара…
– Довольно! – подняла руку Александра. – Избавьте меня от подробностей гибели несчастной незнакомки. Лучше скажите, как скоро можно будет ожидать результатов экспертизы?
– Борис Исаакович сделает все возможное для того, чтобы все было проведено в кратчайшие сроки.
– Вот и замечательно. Едем.
– Куда, в гостиницу?
– Какую еще гостиницу? Сдавать кровь на экспертизу! Надеюсь, образцы тканей тела неизвестной девушки уже готовы?
– Н-не знаю, – замялся Раманаускас, не ожидавший такого напора. – Наверное.
– Так проверьте! И если не готовы, то пусть этим займутся, пока мы в пути. Я хочу как можно быстрее приступить к поискам моей дочери. Ну, где машина? Поехали!
Уверенность матери невольно передалась и Славе. В конце концов, а почему нет? Откуда такая уверенность в том, что та обугленная жуть имеет отношение к его сестре? Ведь он сам все время рассуждал о нестыковках, нелогичности случившегося. Вся предварительная работа велась именно для того, чтобы привезти Вику в Екатеринбург, а не убить ее тут. Убить можно и в Берлине, гораздо дешевле станет.
В душе начал постепенно разгораться робкий огонек надежды.
И в этот момент в кармане Раманаускаса зазвонил телефон.
– Да, слушаю, – вполголоса ответил он. – Что?! Но… Как это могло произойти?! Что значит – пьяный санитар напутал? Да вы понимаете, что натворили?! С-скоты.
Он нажал кнопку отбоя и, сморщившись, словно от зубной боли, повернулся к Демидовым:
– Экспертизы не будет.
– То есть? – нахмурилась Александра.
– Пьяный санитар по ошибке отправил все обгоревшие останки в печь. Перепутал с неопознанными и невостребованными телами.
– Что-о-о?!!
Глава 18
Сознание, вереща и упираясь, категорически отказывалось возвращаться в дикую, невозможную реальность. И вспоминать ничего не хотело, лихорадочно пытаясь разыскать в подвале мину амнезии. Чтобы заложить ее в темпе на пути к реальности и – бабах! И всем воспоминаниям придет полный трындец.
Но поискам отчаянно мешала жуткая головная боль, игравшая «Полет валькирии» на обнаженных нервах.
Боль была первой, встретившей Вику у трапа реальности. Все остальное робко и нерешительно, буквально на цыпочках, плелось в хвосте боли.
Зато остальное было вполне мирным. И даже приятным.
Тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц. Запах чистого, свежеотглаженного постельного белья. Аромат сдобных булочек и кофе…
Она что, дома?! И сейчас в дверь постучат, и нарочито ворчливый голос добродушной и искренне привязанной к хозяйке Матильды позовет: «Фрейлейн Викхен, пора вставать! А то плюшки с корицей остынут, а к кофе лучше всего идут именно теплые булочки! И получается, что я напрасно поднялась в шесть утра, чтобы порадовать Викхен свежей выпечкой…»
И… в дверь действительно постучали! Значит, все, что кровавой занозой саднило в памяти, – всего лишь сон? Нет, скорее всего, – бред, навеянный травмой головы. Вероятно, она, Вика, упала и очень сильно ударилась, вот и привиделась такая дикость.
Да уж, оказывается, в ее подсознании прячутся совершенно жуткие монстры, один Виталька Портнов чего стоит! А Фридрих фон Клотц, появившийся в самом конце бреда?! Вика была абсолютно уверена, что смогла вытравить образ этого типа из своей памяти раз и навсегда, забыть его, как страшный сон. Вместе с сообщником его, Викиным папашкой, оказавшимся редкой сволочью.