оставлял, мотивируя необходимостью выспаться перед тренировками.

Характерец боевой подруги оставлял желать лучшего. Невзирая на всю позитивность

и доброту, она напоминала избалованного ребенка, которому постоянно нужна забота

и внимание.

На пятый день Юрия Леонидовича на завтраке не оказалось, и появилось чувство,

что вот-вот что-то начнется.

Его не было и на обеде.

Вечером за ужином он появился и пребывал в какой-то задумчивости. Шепнул

единственную фразу:

— В спортзале через час.

Глава 50.

Ожидание в остановившемся времени — вечность.

Стихийный эффект, который помогал мне выживать в уличных схватках и перерос на

сегодня в данность, сегодня вместо помощи терзал меня своей малоподвижностью.

До начала операции оставалось меньше двух часов, а я никак не мог заставить себя

прийти в норму.

Моя вторая половинка жаждала действий, а вместо этого приходилось лежать на

постели и изображать спящего.

Я не мог даже беседовать с «Малышом».

Его здесь просто не было и он, скорее всего, адаптировался сейчас внутри системы

электроснабжения и готовился отключать камеры на пути нашего следования.

Маршрут до мозга «системы» закачали в «Малыша-2», и Сергей должен был появиться

у меня сразу после начала заварухи.

«Тик-так», — мысленно отсчитывал я время, пытаясь в ночных шорохах услышать

клекот шестеренок и скрипенье стрелок.

«Тик-так», — вспоминались мамины часы с кукушкой.

Но времени с той поры утекло много, и механизмы, отсчитывающие секунды, сильно

изменились.

С каким удовольствием я проснулся бы сейчас от звонка простого будильника и

осознал, что все происходящее со мной, лишь пустой дурацкий сон.

«Мечты, — тюкалась в голове вялая мысль, — Человечество доигралось в глобальный

контроль, и сегодня мы попробуем это прекратить».

Что будет дальше — не волновало.

Проигрыш не рассматривался и я в него просто не верил.

«Не бывает такой мощной совокупности факторов, — рассуждал я, — Цепочка сплошных

закономерностей: разумный «Малыш», Серега со своими замыслами, небывалая удача,

позволяющая остаться невредимым во всех передрягах плюс сверхвозможности.

Наверняка какие-то высшие силы заинтересованы в уничтожении этого жутковатого

продукта человеческой жизнедеятельности, невзирая на побочные эффекты».

Один профессор-американец называл человечество биологическим видом по

производству мусора.

— Мы выкапываем полезные ископаемые, — вещал он с телеэкрана, — Производим мусор

и закапываем его обратно в землю. Нетронутых пространств, все меньше.

Представьте себе на мгновение землю без человека… Гармония. Я больше чем уверен,

— подытожил он выступление, — Что скоро нас не будет вместе с уродливой

технократической цивилизацией и утерянное равновесие восстановится.

Тогда я с ним почти согласился — против его рассуждений сложно было возражать.

Сегодня слова американца предстали для меня в еще более ярком свете.

«За полчаса до конца света, — думал я, — А может, и за пять минут. Прямо по

Библии — матери кормят детей, люди вынашивают свои обычные планы, а мы готовим

Армагеддон».

Мысли о семье и друзьях я исключил за день до этого волевым решением, мол, будь

теперь что будет.

Нащупал Серегину флэшку.

После получения особого статуса, я ее в плавках не прятал, а просто носил на шее

рядом с нательным крестом.

— Проверить бы ее, — сетовал Сергей сегодня утром, — Иначе придется играть на

Джоновича, если ничего не получится.

Оказалось, что вирусу для охвата всей «системы» необходимо чуть больше двадцати

минут.

— Если не выйдет, то еще двадцать минут на программу Игоря Джоновича, — дышал

мне в ухо Сергей, — А успеем ли?

«Извечные сомнения интеллигенции», — оценил я его сомнения и ответил, что надо

сначала добраться до мозга. Там и будем рассуждать.