Первым пришло сообщение о полковнике Исе Бежоеве. Судя по его досье, это был просто выдающийся профессионал, имевший два ордена, несколько медалей и поощрений. Он дважды нелегально внедрялся в крупные банды, выдавая себя за наркодилера. Один раз был тяжело ранен в живот. На его счету множество задержаний, а его агентура давала особо ценные сведения. Но как часто бывает в подобных случаях, произошло почти незаметное сращивание офицера милиции с криминалом, когда он постепенно сам стал крышевать наркокурьеров, собирать дань с некоторых торговцев, оказывая им свое покровительство. Несколько лет назад, когда проходила переаттестация, против него были выдвинуты серьезные обвинения, но в руководстве ГУВД решили не выносить сор из избы, и полковника просто уволили на пенсию. Разумеется, такого человека, настоящего профессионала, в сорок шесть лет оказавшегося не у дел, могла использовать любая преступная структура.

– Он очень опасный и хорошо подготовленный профессионал, – изумился Резунов, ознакомившись с досье Бежоева. – Такой человек может сотворить все что угодно. Будьте осторожнее. Он еще и неплохо стреляет, у него спортивный разряд по стрельбе.

– А я выполнил в Баку мастерскую норму, стал чемпионом города, – в сердцах произнес Дронго, – но почему-то никогда не был на стороне бандитов.

– У вас просто разный опыт, – усмехнулся Резунов. – На вашем месте я бы не ходил на него без оружия. И послушайте моего совета – не устраивайте с ним соревнования по стрельбе. Вы эксперт, который должен применять свой интеллект для расследования самых запутанных дел, а он – настоящий «волкодав», умеющий безжалостно убивать и истреблять. В решающий момент он не дрогнет, посылая пулю вам в сердце, а вы наверняка задумаетесь на долю секунды, и именно эта доля станет для вас роковой.

– Мы учтем ваши слова, – очень серьезно произнес Дронго.

Пришло второе сообщение – на Михая Бонтю. У него был уже четырехлетний стаж работы, когда он приехал в Москву. Сразу после аварии он пропал, и его нигде не могли найти. Полиция дважды высылала запросы на Бонтю в Кишинев, но оттуда приходили ответы, что установить местонахождение исчезнувшего водителя невозможно.

Резунов молча протянул распечатку гостям.

– Если Бежоев купил и его, то тогда вся картина приобретает законченный вид, – заметил Вейдеманис.

– Здесь есть подробное описание аварии, – сказал Резунов. – В тот день шел сильный дождь, а потом еще ударили неожиданные морозы. Дорога заледенела, и Бонтя, выехавший на трассу, просто мог не справиться с управлением. К тому же погибший Мухамеджанов ехал со скоростью, явно превышающей положенную на шоссе среднюю скорость.

– Это еще не доказательство невиновности водителя грузовика, – возразил Дронго.

– Но это и не доказательство его вины, – парировал Резунов. – Авария могла произойти из-за высокой скорости машины самого Мухамеджанова, из-за заноса на скользкой дороге, из-за дождя. Здесь приложен акт экспертизы. Они считают, что оба водителя были виноваты в равной степени. Мухамеджанов явно превысил скорость, а Бонтя не сумел удержать грузовик на скользкой дороге. Здесь, возможно, не было никакого умысла.

В этот момент зазвонил телефон Дронго. Он взял трубку и выслушал сообщение. Видимо, сообщение было невероятным, чрезвычайным, настолько изменилось его лицо.

– Этого просто не может быть, – тихо проговорил эксперт и посмотрел на обоих мужчин, находившихся рядом с ним.

– Что случилось? – разволновался Вейдеманис.

– Игорь Максарев попал в аварию, – ответил Дронго. – Звонил следователь Тихомиров. Они только вчера оформили все документы и выпустили его из тюрьмы. А сегодня он на своей машине попал в аварию. Кто-то сзади столкнул его с моста. Он даже не успел заметить, кто это был, но вспомнил, что это был внедорожник.

– Он погиб? – спросил Резунов.

– Нет, в больнице. Врачи говорят, что ему повезло. Он сломал ногу и три ребра. Ничего страшного…

– Нужно поставить охрану в его палате, – сразу решил Резунов, бросил взгляд на лежавшие перед ним сообщения и добавил: – Будьте осторожны, я же предупреждал вас, что вы имеете дело с очень непростым оппонентом.

В больницу они приехали через сорок минут. У дверей палаты уже дежурил сотрудник полиции, которого оставил здесь следователь Тихомиров. В палате находились мать и дедушка Игоря, а в коридоре стоял сам Тихомиров.

– Теперь вы наконец поверили моему рассказу? – шагнув к нему, спросил Дронго.

– Это какая-то мистика, – мрачно ответил тот. – Внедорожник без номеров ударил его «жигуленок» сзади, сбросил с моста и сразу исчез. На мосту было полно машин, но никто не запомнил, кто именно сидел за рулем и какая была машина. Даже спорят, какой именно внедорожник. Он словно сразу растаял после аварии. Вы знаете, на этом деле я начинаю верить в какие-то невероятные мистические вещи, хотя никогда раньше в них не верил.

– А я вот не верю в мистику, – возразил Дронго. – Любое явление так или иначе можно объяснить. Значит, кто-то узнал о том, что Игоря Максарева выпустили из тюрьмы, и решили таким образом свести с ним счеты.

– Но почему? Почему кто-то так упорно преследует эти шесть семей? – взорвался следователь. – Ведь должно быть какое-то логическое объяснение, как вы сами говорите.

– Сотрудник министерства, который нарочно перепутал доклады Охмановича, был уволен с работы, как и сам Охманович, – сообщил Дронго. – Но когда мы приехали, чтобы с ним переговорить, было уже слишком поздно. Его кто-то застрелил прямо в квартире. Дверь пострадавший открыл сам, а это значит, что он знал своего убийцу. Мы сделали вывод, что это тот самый человек, который дал ему деньги, чтобы он нарочно перепутал документы. А потом этот человек его убрал.