— Говорят, у Квиесиса есть настоящий ямайский ром! — крикнул сверху Август. Он уже успел пристроиться у иллюминатора на койке Антона. — С индианочкой на бутылке.

— Никакой выпивки! — заявил Цепуритис.

— А что, разве вином баловаться запретил старик Маркс, а не Магомет? — проворчал боцман и, увидев Зигиса, добавил: — А к обеду оно не мешало бы…

Галениек жадно хлебнул ложку супу и тут же выплюнул.

— Тьфу! Ну и помои! Ничуть не лучше, чем при Квиесисе. А наверху небось обжираются. Пошли, братва!

Увидев в кают-компании Дрезиня, процедил сквозь зубы:

— Так и знал! Мы тут революцию делаем, а комиссары пенки слизывают.

— Ну, что я вам говорил? Если их к рукам не прибрать, они вам на голову сядут, — проворчал Вилсон, обращаясь к Дрезиню. Затем встал и резко сказал: — Во-первых, Галениек, вы должны были спросить у меня разрешения войти в кают-компанию, а во-вторых, что вам здесь надо?

— То же, что и вам. Хоть капитан, хоть матрос — каждый о своем брюхе думает. Если уж теперь наша власть, так и кормите по-человечески. Что за баланду нам Зигис принес? В рот взять тошно!

— Ну что ж, садитесь обедать с нами; — спокойно, не повышая голоса, предложил Дрезинь. — Валлия, подайте тарелки.

Антон в нерешительности топтался у двери. Галениек как ни в чем не бывало уселся и налил себе полную тарелку. От первой же ложки физиономия его вытянулась.

— Виноват, осечка… Один — ноль в вашу пользу. А кто нас заставляет давиться этой баландой? Трюмы полны консервов и яиц.

— Груз есть груз, — напомнил капитан.

— Господина Квиесиса разорить боитесь?

— Прошу прощения, гражданин, — вмешался Квиесис. — Я, конечно, понимаю, что мое слово теперь ничего не значит. Я ведь теперь только пассажир… Но этот груз принадлежит вовсе не мне, он давным-давно оплачен.

— Это мы еще выясним, — заметил Дрезинь. — А пока что…

— А пока что, впроголодь жить, да? — перебил его Галениек. — Этот номер не пройдет! Или сам распорядись, или мы сами…

— Ну и неразбериха у тебя в голове, Галениек! «Распорядись»!.. Теперь все важные вопросы будем решать сообща. Сперва надо установить связь с Ригой, а там видно будет.

У двери крохотной радиорубки «Тобаго» сбилась чуть ли не вся команда. Даже Валлия пришла чистить свои ножи и вилки на ботдек. Галениек готов был выставить оттуда Артура, лишь бы самому пролезть внутрь. Но на этот раз без радиста не обойтись. И Галениек со вздохом пропустил капитана, Дрезиня и Нордэкиса. Хорошо, что дверь прижали и теперь ее не закрыть: можно хоть заглянуть.

Все взгляды были устремлены на Артура. Отстучав позывные, он настроился на волну Риги.

— Что это здесь, митинг?

Над трапом появилась голова юнги.

— Заткнись, а то… — рявкнул было Галениек, но, ощутив на плече тяжелую руку Цепуритиса, осекся и добавил беззлобно: — Сам не видишь? Человек работает, на новое правительство радио настраивает…

Артур нервничал. Ведь волна должна была обежать полсвета. Снова и снова посылал он в эфир позывные Рижского порта. Но Рига не отвечала. Вдруг Артур насторожился, рука его потянулась к карандашу. Все затаили дыхание.

Попискивание морзянки было слышно даже на палубе. Неужели это голос родины? Телеграфный код был понятен одному радисту, остальные же могли только следить за выражением лица Артура. Дрезинь заглянул через плечо Артура: на бланке ни единого слова. Артур сдвинул наушники и обратился к капитану:

— Нас вызывает Сантаринг. Спрашивают, когда придем. Что передать им?

Вилсон молчал. Теперь за судно отвечает не он один. Пожалуй, иногда не так уж плохо принимать решения сообща… Повернувшись к Дрезиню, он увидел, что тот пристально смотрит на него. Комиссар улыбнулся и покачал головой.

— Отстройтесь! Пусть не мешается. Когда надо будет, сами вызовем, — сказал капитан. — А как Рига?

— Трудно будет. Далековато для нашего передатчика.

— Гляди только, чтобы твоя шарманка не забарахлила, как в тот раз! — крикнул Галениек. — У нас теперь с такими разговор короткий!

Кровь прилила к лицу Артура. Вспотевшая рука нервно заработала ключом.

— Вызывайте, Артур, попробуйте еще раз! — подбодрил Дрезинь. — Надо же выяснить, куда нам идти.

— И так уж стараюсь. Просижу хоть до утра.

И Артур, взглянув на Дрезиня, вновь застучал ключом.

…Солнце перевалило через зенит и било прямо в глаза штурвальному, так что тот вынужден был надеть зеленые очки. Радист по-прежнему не отходил от передатчика. Люди мало-помалу разбрелись — кто в кубрик, кто в машинное отделение, кто куда. Остались лишь самые терпеливые. Август примостился на койке Артура. Стоило ему раскрыть книгу, как он сразу же забыл, где находится. В тени надстройки расположились заядлые картежники — Галениек, Курт и Антон. Хотя они и потеряли надежду услышать новости, однако переговаривались вполголоса.