Шрифт:
Надо было идти на посадку.
Он направил планер к зданию гостиницы и сел в десяти метрах от железобетонной террасы.
Находившийся в здании гостиницы генерал-инспектор Джузеппе Гуэли имел на руках письменное распоряжение начальника штаба карабинеров:
– "В случае попытки освобождения Муссолини его следует пристрелить".
Но накануне он получил сообщение, что король и назначенный им на место Муссолини маршал Бадольо бежали из Рима.
В связи с этим штаб полиции призвал его к "благоразумию и осторожности".
Увидев десантников, выскакивающих из приземлившегося планера, он отдал приказ не оказывать сопротивления.
Рев мощных моторов, отраженный от отвесных скал и многократно усиленный эхом, завис над маленьким плато, на которое один за другим, вопреки всем законом аэродинамики, приземлялись огромные планеры "DFS-230".
Впереди головного отряда, размахивая пистолетом, бежал генерал Солети и, пытаясь перекричать горное эхо, до хрипоты выкрикивал:
– Не стреля-ля-ть!
– Не стреля-ля-ть!
В окне второго этажа, Скорцени увидел Муссолини и устремился к главному входу гостиницы.
За ним по пятам бежал унтер-офицер Отто Швердт.
Сквозь открытую дверь они увидели радиста, пытавшегося наладить связь.
Швердт ударом сапога сбросил рацию на пол, а Скорцени выпустил вверх автоматную очередь.
Радист и карабинеры, охранявшие его, разбежались, кто куда.
Внешний мир так и не узнал о дерзком налете!
У главного входа несколько карабинеров попытались перегородить дорогу, и снова поверх голов хлестнула автоматная очередь, а подстраховывающий Скорцени Швердт крикнул:
– Руки вверх!
Перепрыгивая через три ступени, Скорцени взлетел на второй этаж, инстинктивно вломившись в 201-й номер.
Небольшая прихожая со стоячей вешалкой для шляп, платяной шкаф, дверь в ванную, двуспальная кровать и кожаное кресло.
В центре комнаты трое мужчин: генерал-инспектор Джузеппе Гуэли, Муссолини и начальник стражи лейтенант Альберто Файола.
Обезоружив Гуэли и Файолу, Скорцени, оставшись наедине с Муссолини, отдал ему честь и сказал:
– Дуче, меня прислал Фюрер! Вы свободны!
– Я знал, я был уверен, что мой друг никогда не оставит меня в беде, - ответил Муссолини и обнял Скорцени.
Десантники майора Морса, после короткой перестрелки, захватили станцию фуникулера у подножья горы Gran Sasso и с нетерпением ожидали вестей с вершины.
Трель телефонного звонка разорвала гнетущую тишину.
Майор Морс поднял трубку.
– Операция прошла успешно.
– Дуче жив.
Морс посмотрел на часы. Было всего 2.17 пополудни.
А тем временем на вершине шли приготовления к эвакуации дуче, охрану которого Скорцени поручил Карлу Радлу.
Поболтав о том, о сем, Муссолини спросил Радла:
– А чем занимаются мои римляне?
– Грабежами, дуче, - откровенно ответил Радл.
Муссолини раздраженно уточнил:
– Я имел в виду не грабителей, а настоящих фашистов.
– Таковых мы не нашли, дуче, - произнес Радл.
В три часа дня операция "Дуб" должна была вступить в завершающую стадию, но за несколько минут до этого из долины поступили тревожные сведения: пилот второго "Шторха" сообщил по радио, что у него сломана стойка шасси.
Скорцени назначает Радла командиром сводного отряда, а сам принимает решение лететь вместе с дуче на двухместном "Шторхе".
Герлах, пилот от бога, налетавший 17.000 часов, категорически возражал:
– Скорцени, Вы же пилот, не мне Вам говорить - при таком разбеге "Шторх" троих не поднимет!
Но Скорцени настаивал на своем:
– Герлах, Вы полетите без сопровождения, а вдруг вас убьют?
– Фюрер никогда не простит мне, если с дуче что-нибудь случится после его спасения.
Понимая, что у Скорцени нет альтернативы, Герлах уступил, в душе отдавая себе отчет, что взлет практически невозможен.
Дуче в широком осеннем пальто и в легкой темной шляпе вышел из отеля и направился к поджидавшему "Шторху".