Ле Труадек. Что… что вы говорите?

Бенэн. Она так меня любит, что чахнет с каждой минутой. А я тоже немногим лучше.

Ле Труадек. Но, но…

Бенэн. Разумеется, это — катастрофа для всех; но отчаиваться бесполезно. Вы еще счастливее остальных. Роланд и я сгорим ярким огнем. Ваше дело — простое. Вы сегодня же садитесь в поезд и возвращаетесь в Париж. Через неделю все как рукой снимет. Я могу предоставить вам расписание на этот месяц.

Ле Труадек. Возможно ли это? Вы слышали, моя дорогая Роланд?

Бенэн. Как вы хотите, чтобы она слышала? Она во власти страсти.

Ле Труадек. Отвечайте! Должен ли я отнестись серьезно к словам мсье Бенэна?

Роланд. Относитесь к ним, как вам угодно, только оставьте меня в покое.

Бенэн. Это не я ей подсказываю. А теперь, прекрасная моя Роланд…

Ле Труадек. Хорошо, неблагодарная женщина. (Он хочет идти, потом возвращается). Только два слова. Я сейчас же иду в казино и ставлю все деньги, — их немного у меня осталось! — которые еще не поглощены вашими милыми прихотями. Если я выиграю, я сегодня же сложу к вашим ногам гору бумажных денег. Если я проиграю, не беспокойтесь обо мне. На побережье есть высокие скалы. Я найду утешение в этом море, которому мой знаменитый собрат, князь Монакский, посвятил столь замечательные труды.

Уходит, увлекая Трестальона за руку.

Бенэн, Роланд.

Роланд. Он вас удивляет?

Бенэн. Он меня занимает.

Роланд. Это старая обезьяна. Но горячая. Воображаю, каких только он не творил безумств ради женщин, когда был молод!

Бенэн. Он? Никаких.

Роланд. Как! Я первая привела его в такое состояние?

Бенэн. Вы первая находите его в таком состоянии. Это вам льстит?

Роланд. Еще бы! Член Института, который ради вас разоряется и грозит броситься в воду!

Бенэн. Это слишком хорошо. Этого не случится.

Роланд. Во всяком случае, вы бы этого не сделали.

Бенэн. Кто? Я? Для вас? Знаете ли вы, что ради ваших глаз я готов вызвать Ле Труадека и выдержать с ним смертельный бой? — на любую тему, от третичного человека до верхних пассатов?

Роланд. Вам не стыдно издеваться над чувствами? Разве не позор, что этот старик теряет голову из-за любви ко мне, тогда как вы…

Бенэн. Дайте мне дожить до его лет! Вы же все-таки не хотели бы, чтобы молодой человек был уже страстен, как старик.

Роланд. Вы меня рассердите. Знаете, в сущности, вы смеетесь надо мной, а не над ним.

Бенэн. О!

Роланд. С ним вы няньчитесь, как с маленьким. У вас один страх, как бы он не влюбился в меня настолько, чтобы наделать глупостей, и одна забота — чтобы ему поскорее быть в Париже, в полной безопасности.

Бенэн. Так значит, вы не читаете в моем сердце! Всеми моими поступками руководила ревность, прекрасная Роланд, ужасная ревность.

Роланд. Молчите, или я выцарапаю вам глаза!

Супруги Трестальон.

Мадам Трестальон. Я тебе заявляю, мсье Трестальон, что это безумие и что ты раскаешься.

Трестальон. Я тебе заявляю, мадам Трестальон, что будь у меня такие отсталые взгляды, как у тебя, я бы никогда ничего не добился.

Мадам Трестальон. Мы умели жить и достигли обеспеченного и почтенного положения. И вот теперь ты хочешь искушать судьбу?

Трестальон. Разве о том идет речь, чтобы начать сначала трудовую жизнь? Но когда счастье плывет мне в руки, я не так глуп, чтобы бросать его в помои.

Мадам Трестальон. Счастье! Счастье! Много ли нужно для счастья? Было бы здоровье да спокойная совесть! Проживем лучше в мире остаток лет.

Трестальон. Ты отлично знаешь, что при теперешней дороговизне наших доходов нам едва хватает. Не ты ли сама первая жалуешься каждый день? И разве ты забыла, сколько мы потеряли благодаря этим канальям русским?

Мадам Трестальон. Ты мне все это уже говорил, когда хотел попытать счастья в рулетку. Рассуждение тебе не очень-то удалось.

Трестальон. Рулетка, — это не моя профессия, это не мое призвание. Я это знаю и сдерживаюсь. Ты видишь, я даже не захотел остаться в казино с Песмесом.