Внучке Андрея Васильевича было уже пять месяцев. Мать и бабка нянчились с девочкой, а Тимченко разговаривал с пришедшим в гости бывшим вторым пилотом. Вдвоем они сидели на веранде дачи и ели раннюю клубнику.

— Я же тебе говорил, хотя и на земле, а как был летчик, так и остался, — не очень искренне убеждал гостя Андрей Васильевич. — Только что крылья. Были тут, а стали — тут.

(У тех, кто летает, крылатая эмблема на груди, а у наземных — на рукаве.)

— Андрей Васильевич, крылья были за плечами, — улыбнулся бывший второй. И Тимченко не стал спорить. Чтобы переменить разговор, он взял со стола газету.

— Миша, видел?

На первой странице внизу была фотография: космонавт обнимает Ненарокова.

— Я Вальку сразу узнал, — оживился второй. — Отличный был пилот. Такую глупость сделал, что ушел.

— Зато любовь, — язвительно сказал Тимченко. Миша покачала головой.

— Если бы. В семейной жизни у него полная катастрофа… Поганая оказалась бабенка. Развелись, так она ему с сыном не дает видеться… Строчит всякие кляузы, аж министру…

— А я и понятия не имел, — огорчился Андрей Васильевич. — Ты-то откуда знаешь?

— От Скворцова, Валька ему пишет. — Он встал, взял фуражку. — Анна Максимовна, спасибо за угощение…

Тимченко проводил его до калитки и с интересом отметил, что Миша, проходя мимо мальчишек, игравших на улице в футбол, очень лихо поддал ногой подкатившийся к нему мяч. Вернувшись комнату, Андрей Васильевич похвалил его:

— Молодец, не унывает. Я бы так не смог… Мне воздух нужен как… как воздух. Когда меня забракуют, я, наверное…

— Прекрати, — перебила Анна Максимовна. — Ты в отличной форме. Только надо есть побольше редиски, салата, пользоваться весенними витаминами.

Андрей Васильевич подошел к радиоприемнику, включил, но сразу выключил.

— Андрюша, перестань расстраиваться, — попросила жена.

— Да нет… Я совсем про другое думаю. Ты Ненарокова помнишь?.. Может, теперь, когда он на виду, есть шанс перетащить его обратно в Москву? К нам?

— С пропиской будет трудно, — сказала практичная Наташа.

Но отец уже загорелся этой идеей:

— А я попробую. Попытка не пытка… Позвоню Ивану Семенычу по старой дружбе.

Тимченко сидел в кабинете у Ивана Семеновича и хмуро позвякивал связкой ключей. Начальник тоже был недоволен:

— Андрей Васильевич, зря ты приехал. По-моему, мы по телефону обо всем договорились.

— Не договорились, — упрямо сказал Тимченко. — Мы с тобой двадцать лет знакомы. Я за себя когда-нибудь просил?

— За себя не просил, так за других все время просишь. Какая мне разница?.. Твой Ненароков сам ушел, никто его не гнал. А теперь назад… Несерьезно как-то!..

— Но пойми, это летчик! — продолжал напирать Тимченко. — Летчик с большой буквы!

— У нас все летчики с большой буквы. С большой буквы «А», с большой буквы «Б» — и до конца алфавита. — Иван Семенович показал на ящики с картотекой. — И все ждут очереди.

Он раскрыл личное дело Ненарокова и на всякий случай перелистал еще раз.

— Благодарность… Благодарность. Еще благодарность… Ну правильно, хороший летчик. Я ж не говорю, что плохой. А по-твоему, в народном хозяйстве должны плохие работать?

Тимченко протянул Ивану Семёновичу газету с фотографией: Ненароков обнимается с космонавтом.

— Смотри: инициативный, внимательный. Вот, космонавта первым увидел — раньше поисковой группы.

Начальник вздохнул и положил газету в личное дело.

— Ладно, я доложу. Но не ручаюсь.

— Ты не просто доложи, — неловко попросил Тимченко. — Ты уж освети поподробнее…

В другом кабинете Иван Семенович разговаривал с другим начальником, повыше.

— Так он же сам ушел из отряда, — говорил начальник.

— Были обстоятельства.

— А чем он лучше других?

— Тимченко очень просит.

— А-а… То-то он на прием записался. — Он обратил внимание на газету. — А это что?

— Это Ненароков первым космонавта заметил. Внимательный.

— Ну да. Без него пропал бы космонавт, — хмыкнул начальник. — Ладно, переведем. — И сказал в селектор: — Пригласите Тимченко.

Подняв воротник плаща — был уже октябрь, — Ненароков шел по незнакомому городу. Рыжие кленовые листья ползли по тротуару, подгоняемые ветром. Сверяясь с адресом на конверте, Валентин нашел нужный ему дом, поднялся на третий этаж.

Дверь ему открыла Аля, чуть располневшая и еще красивее, чем была. Она кивнула бывшему мужу почти дружелюбно: