Я молчала. Я не знала, что ответить.

– Ты помнишь, что завтра – Новый год? То есть встречать-то надо сегодня вечером. Будут какие-нибудь пожелания?

Я откровенно забыла про Новый год. У меня не было совершенно никаких планов. В ваучере стоял новогодний ужин в ресторане гостиницы. Но на него пойдет Алла.

– А ты что предлагаешь?

– Встретим в доме вместе с Абдуллой, потом поедем к озеру. Без Абдуллы. Весь народ будет здесь, перемещаться между разными ресторанами, барами и дискотеками. На людей посмотрим, себя покажем.

– А стоит себя показывать?!

Костя внимательно посмотрел на меня. Мы как раз подъехали к дому, который он снял. Костя вышел из машины, открыл передо мной дверцу.

– Спать хочешь или сейчас будет не заснуть?

Сна у меня не было ни в одном глазу.

– Может, погуляем? – предложил он.

Я выступила со встречным предложением – проверить дом, в котором держали Абдуллу.

– Сейчас?!

– А почему нет? – удивленно посмотрела я на Костю. – Пять утра. Навряд ли хозяева, то есть арендаторы, бодрствуют, если они вообще там. И ты как раз дом осмотришь. Может, тебе какие-то мысли придут в голову.

– Значит, хочешь незаконно проникнуть в чужое жилище?

– Я так поняла, что он принадлежит какой-то странной или скорее хитрой даме, которая умеет раздваиваться. А там точно есть комната ведьмы. Может, она колдует? Поэтому и способна одновременно находиться в нескольких местах.

– Разве ведьмы раздваиваются? – спросил Костя.

– Ну а я почем знаю?

– Цветы возьми с собой на всякий случай.

– На какой случай?!

– Ну мало ли… Вдруг придется притвориться пьяными, которые ошиблись домом. У тех, кто пил до пяти утра, это возможно. На курортах, облюбованных нашими, такое часто случается. Правда, в основном летом. Французские полицейские на Лазурном Берегу уже отучились удивляться. Наш пьяный гражданин вполне может спать в графской спальне и не помнить, как туда попал. И почему-то самая современная швейцарская система не фиксирует проникновение русского! Его принимают за сотрудника спецслужб, что его дико возмущает, и он требует компенсации за моральный ущерб. В результате граф отказывается от всех обвинений, французская полиция отказывается от всех обвинений, нам в Россию идут письма и ноты, мы чисто в познавательных целях пытаемся поговорить с гражданином, а он на самом деле ничего не помнит! Он был пьян! Используется гипноз, кое-какая хитрая секретная аппаратура, о существовании которой знают только избранные, – и все равно мы не получаем никакой информации. Он на самом деле не помнит, как обошел всю хваленую швейцарскую сигнализацию и оказался в спальне графа! Он вообще должен был находиться на яхте у друга, и друг уже вызвал водолазов, пока гражданин сидел во французской полиции, и поиски велись в пяти километрах от того места, где стоит особняк графа. Ты можешь мне объяснить, как гражданин оказался в графской постели?!

Я смеялась. Мы подходили к дому, где я нашла Абдуллу.

– Как будем проникать? – спросил абсолютно трезвый Костя. – Через дверь или через окно?

– Через окно, – сказала я, уже один раз опробовавшая этот путь.

Все окна дома были погружены во мрак, из него не доносилось никаких звуков. Мы легко влезли через так и не закрытое на шпингалет окно, прикрыли его (мало ли, придется уходить этим же путем или еще когда-то воспользуемся для проникновения внутрь) и отправились на исследование.

В доме было холодно, центральное отопление тут отсутствовало, а в самом доме ничего не включали и камины не зажигали.

– Надо бы вытереть ноги, – вдруг сказал Костя.

– Что?!

– Мы следы мокрые оставляем. Ищи тряпку.

Мы вернулись в кухню, тряпку нашли, я быстро подтерла пол (только чтобы по следам не поняли, сколько было человек), и мы принялись за исследование дома. Костя пробежался по второму этажу и объявил, что тут никого нет. Потом мы уже внимательно осмотрели комнату ведьмы и комнату-склад.

– Может, она тут только клиентов принимает? – высказала предположение я. – А живет в другом месте. Склад вообще мог остаться от предыдущих хозяев. У нас в городе немало салонов магии. Но ведь ведьмы, экстрасенсы и прочие граждане, которые в них работают, там не живут! Может, этот дом специально сняли и оборудовали как салон магии для отдыхающих. Эти услуги у наших людей пользуются спросом. Вот и обеспечили их на курорте. Есть спрос – должно быть предложение.

– Слушай, а как у нас в городе находят гадалок и ведьм?

– Некоторые ведьмы рекламу в газеты подают, но к такой я бы не пошла. Как и все, надо искать через знакомых.

– Никакой рекламы я тут не видел, – задумчиво произнес Костя. – Значит, каким-то образом информация распространяется… Ладно, пошли подземелье посмотрим, и уходим.

Костя встал на колени перед зияющим проемом, заглянул внутрь, ничего не увидел, буркнул себе под нос, что следовало бы взять фонарик, и явно задумался, спускаться ему или не спускаться.

Внезапно снизу донеслась фраза на неизвестном мне языке, разбавленная двумя русскими матерными словами, которые с другими не спутаешь, потом эти два русских матерных слова (одно обозначало мужской половой орган, другое – женский) повторились еще пару раз. Двумя мужчинами.

Костя вежливо поинтересовался на английском, говорят ли господа на этом языке. Господа говорили, но для начала высказали нелицеприятное мнение о нас, опять же с использованием двух русских слов, которые они прекрасно освоили и вставляли к месту и не к месту. Мне вспомнился вояж в Таиланд с Владимиром Станиславовичем. Там по пляжу ходят местные граждане и предлагают различные товары. Некоторые граждане освоили слова и фразы на русском языке, правда, чаще всего не знают их значения. Один такой таец продавал морских гадов и обращался ко всем, включая женщин, фразой: «Будешь есть мои креветки, будет у тебя хорошо стоять».