– А вокруг ходят красавицы и призывно на меня поглядывают, – подхватил капитан. – От таких мыслей только тошно становится. Угораздило нас попасть в переделку! Раньше хоть дело у нас было – лебедку разбирали. А теперь и этого нет… – Он вытащил из-под станины вал с увесистой шестерней и принялся полировать и без того блестящий металл тряпкой.

– Принудительное безделье – самое страшное наказание. Наверное, в аду грешников именно так и мучают, – вздохнул штурман.

– Все раньше или позже кончается. И хорошее, и плохое. Остается ждать.

Капитан глянул на матроса, который стоял на ящике под иллюминатором и пялился в небо. После первого появления вертолета команда «Витязя» опасалась пропустить его следующий прилет, а потому капитан и в заточении выставил вахтенного, чтобы сквозь небольшой иллюминатор следить за «воздухом».

– Ну, что там? – спросил он без особой надежды.

– С рассвета насчитал тридцать две чайки и трех бакланов, – доложил вахтенный. – Других объектов не наблюдалось, товарищ капитан.

– Тридцать две… – протяжно проговорил капитан «Витязя» и, пересилив отвращение, отхлебнул кофейный настой. – Никогда раньше не думал, что мы будем ворон, то есть чаек, считать. С ума сойти можно, – хмыкнул капитан и закурил.

Тонкая струйка дыма поднималась над кончиком сигареты. Штурман смотрел на нее как завороженный.

– Ну, чего уставился, как кот на сало? – зевнул капитан.

– А вы сами посмотрите, у вас из дыма скульптурка получилась – голая женщина.

Капитан нагнул голову, прищурился на струящийся дымок.

– Галлюцинации у тебя, штурман, начинаются. Вернемся в порт, спишу на берег. Мне такой штурман ни к чему. Заведешь наше судно в Бермудский треугольник, – сказал он, однако разглядывать дым не перестал. – А ведь точно, бедра вижу. Крутые они у этой девицы… А вот головы нет. А без головы и баба не баба. – Сжав в зубах сигарету, капитан вновь принялся полировать ветошью вал с шестерней. – Эх, дома у меня ремонт неоконченный, второй год пошел, как делаю. Это бы время, что мы тут сидим, да на работу потратить… За неделю бы закончил.

– Ремонт – это вечная песня. Его нельзя окончить, – стал философствовать штурман. – Его можно только остановить волевым решением. Вот я своей жене так и сказал…

Матрос, стоявший на ящике, вытянул шею. Все оживились, но спрашивать не спешили, боялись спугнуть удачу.

– Точка на горизонте с севера, – доложил вахтенный.

– Точка может оказаться и птицей. Очередной баклан, – капитан напустил на себя вид, что не питает иллюзий насчет прилета вертушки.

– Приближается. Вертолет! – выпалил вахтенный.

– Так, – капитан одним глотком допил кофейный настой и отставил кружку. – Все знают, чем должны заниматься?

– Так точно, товарищ капитан, – прозвучал тихий хор голосов.

Штурман уже раскручивал отверткой газовую плитку.

Приближение вертолета заметили не только члены экипажа «Витязя». Их тюремщики, оставленные Ким Ен Джуном на буксире, тоже смотрели на небо.

Сержант опустил бинокль:

– Тот самый, что и в прошлый раз прилетал.

Российский вертолет заложил в отдалении круг возле дрейфующего буксира. Контр-адмирал Нагибин, одетый в штатское, вновь открыл люк и помахал из него белым флагом и принялся вызывать по рации:

– «Витязь», «Витязь», ответьте. Мы доставили очередную часть выкупа. Двести тысяч. Подтвердите готовность принять деньги. Мы сбросим их на воду. Последний транш доставим завтра-послезавтра. Как себя чувствует команда?

– С командой все в порядке. Мы готовы принять, – ответил сержант и отключил связь.

Из открытого люка вертолета в воду упал серебристый сундучок и закачался, запрыгал мячиком среди волн. Вертолет пошел на очередной круг. Корейцы переглянулись. Сержант немного подумал и приказал спустить шлюпку. На борту «Витязя» остался один рядовой.

Тарахтел мотор, шлюпка уверенно приближалась к сундучку. А в это самое время в трюме кипела работа. Вахтенный матрос по-прежнему стоял на ящике и докладывал об увиденном в иллюминаторе:

– … Сбросили… шлюпку спустили… подходят.

Гудела портативная газовая горелка. Штурман направлял язык синего пламени на верхнюю петлю металлической двери. Металл краснел, наливался свечением, пузырилась краска.

– Ты, штурман, раньше сваркой занимался?

– Это не сварка, а резка металла.

– Так занимался или нет?

– Видел, как это делают.

– То-то и оно.

Наконец из-под резака брызнули ослепительные искры расплавленной стали, капитан с облегчением вздохнул:

– Пошло. Спеши, штурман, спеши…

Сыпались искры, медленно увеличивался прожиг.

– Они уже вылавливают сундучок, – докладывал вахтенный.

Отрезанная петля упала на пол и задымилась. Язык пламени уже лизал нижнюю петлю.

Серебристый сундучок кружился в волнах возле самой шлюпки, но сержант никак не успевал его поймать. Всякий раз пальцы хватали его не с той стороны, где была ручка. Мокрый металл выскальзывал.