Голова его дернулась, стопка полетела вниз, и Владимир не смог ее поймать. Упав на пол, стопка разбилась на крошечные осколки. Все разом умолкли. Владимир смутился, его покачивало, а человек пять его приятелей принялись суетиться вокруг, убирая стекло.

— Пойдем на улицу, — сказал он Чарли медленно и не очень внятно.

Чарли вышел вместе с Владимиром из кухни, за ними увязались еще несколько человек.

Ужин подошел к концу, лишь несколько человек оставалось на кухне, продолжая болтать и выпивать. Чарли, Владимир, наш врач Василий и группа отправились во двор. Игоря нигде не было видно. Услышав шаги за спиной, я обернулся, и тут душа у меня ушла в пятки. Я увидел, что Игорь спускается по лестнице, как-то странно посмеиваясь: в левой руке он держал гитару, а в правой — автомат Калашникова. Дэвид так и застыл с раскрытым ртом. Он наверняка решил, что Игорь решил нас всех прямо сейчас замочить.

Игорь взмахнул автоматом и снял его с предохранителя с громким металлическим щелчком!

Комнату снова огласило громкое металлическое клацанье, когда приклад был водворен на место — звук, который я никогда не забуду. Дико ухмыляясь, Игорь взвел затвор автомата, сопровождая свои действия воплями «Пожалуйста! Пожалуйста!», и нажал на спусковой крючок. Я уже мысленно распрощался с жизнью. «Калашников» щелкнул. Патронник, насколько я понимал, был пуст. Или у автомата так и надо? И пуля вылетит после следующего щелчка?

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — прокричал Игорь. Мы нервно засмеялись, а он просто наслаждался произведенным эффектом. — Во, видали!

И тут я обнаружил, что автомат оказался у меня в руках. Сергей, сидевший справа от меня, осторожно взял его, обследовал магазин, заглянул в ствол и, удостоверившись, что они пусты, отдал его мне назад.

— Ух ты… Ух ты… Сделано в России… Здорово… Классный автомат… — выдавил я из себя, с трудом подбирая слова. А что еще можно сказать человеку, который только что спустился с лестницы, размахивая «Калашниковым»?

Бах! Бах! Бах! Бах! — раздались один за другим четыре выстрела в гараже, как раз за кухонной дверью. В том самом гараже, куда минутой ранее вышел Чарли. «О боже», — прошептал я и взглянул на Дэвида. Тот сидел белый как мел. Отказываясь верить, что с Чарли что-то случилось, я от души надеялся, что этому найдется какое-то вполне невинное объяснение. Зная, что ни в коем случае нельзя показывать насколько я напуган, и убеждая себя, что с Чарли все в порядке, я отправился в гараж.

Чарли: Размахивая «Калашниковым», из кухни выскочил Юэн, а за ним Дэвид. У меня мелькнула мысль, что сейчас начнется кошмар: амбалы подумают, что Юэн, слышавший выстрелы, вообразил, будто меня прикончили, и схватил заряженный автомат, дабы вырваться из особняка. А когда вокруг столько оружия, любое недоразумение может превратиться в кровавую бойню.

Юэн огляделся и обнаружил меня — целого и невредимого, отнюдь не лежащего в луже крови на полу, — улыбнулся и сразу же расслабился. С Дэвидом же все было несколько иначе. Он выглядел словно затравленное животное, которое не знает, нападать ему на врага или же самому спасаться бегством.

— Чарли, у меня сердце просто остановилось, — простонал он, бросаясь ко мне с объятьями, — я подумал, что тебя укокошили.

А на самом деле произошло вот что. Мы стояли небольшой группой возле гаража, как раз рядом с дверью на кухню. Владимир и другие качки демонстрировали свои пушки.

— Вот это полная фигня, — заявил Владимир, указывая на оружие одного из своих приятелей, и вытащил из кобуры собственный пистолет.

Бум! Бум! Бум! Бум! — выстрелил он четыре раза подряд в воздух.

Для них это было невинной забавой, но мы-то к подобным развлечениям не привыкли. Игорь и его друзья явно не заморачивались тем, как воспримут звуки выстрелов жители многочисленных близлежащих домов. Никто не закричал: «О боже, что подумают соседи!» или «Блин, сейчас нагрянут менты!». Какое там — для них это было сущей безделицей.

Признаться, когда мы еще только отправлялись в путь, меня немного беспокоило, а вдруг после отъезда из Лондона ничего особенного и не произойдет — ну объедем мы себе спокойно вокруг света, доберемся до Нью-Йорка, и всё. Однако происшествия следовали одно за другим. Каждый божий день. Пересечение границы, занявшее четырнадцать часов. А теперь дом, набитый гитарами и пушками.

— Слушай, ну просто офонареть можно, какие тут порядки, — подытожил Юэн, улыбаясь до ушей. — Мы поужинали, и, когда все нормальные люди подают кофе, Игорь, чтоб ему, притащил автомат.

Юэн: Мы вошли в дом и обнаружили, что Игорь спокойно стоит на середине лестницы и поджидает нашего возвращения. Он слегка наклонился вперед, прижимая гитару к груди. А затем Игорь завел какую-то народную песню, невероятно грустную — то слегка подвывая, то нежно перебирая струны, а то вдруг начиная неистово колотить по ним. Это было удивительно талантливо, страстная крестьянская песнь, исполняемая от всей души.