– Ты права. Но мне очень страшно, - призналась я, зажмурив глаза.

– А жить вновь так, как жила все эти годы не страшно?

– Я не знаю, чего боюсь больше.

– Подумай, - предложила девушка, будто пытаясь меня уговорить.

– Подумаю, - пообещала я.

– Но я бы на твоем месте не затягивала. Жизнь сложная штука, и не известно, что ждет нас за поворотом. Знаю, давать советы легче, чем делать, но не могу об этом не сказать.

– Спасибо, - улыбнулась я.

– Не за что. Спасибо тебе за этот разговор. Я пойду. Тебе ведь надо встретиться с Тимом.

– Если хочешь, не уходи, - поспешила остановить я девушку.

Та рассмеялась.

– Ну уж нет. Зови своего ангела и будь с ним, пока есть возможность.

Она подхватила рукой балетки и побежала обратно, к дому.

Я вышла из воды, высушила ноги, обулась и позвала Тимофея. Тот не отозвался.

После всех сегодняшних разговоров стало немного легче. Я присела на колени у берега и аккуратно дотронулась пальцами до прохладной воды, мое отражение поплыло, а когда снова восстановилось, из-за моего плеча уже виднелось еще одно лицо.

– Тимофей, почему ты постоянно подкрадываешься?
– улыбнулась я отражению.

– А мне нравится твоя реакция - все время разная.

Я обернулась. Его лицо оказалось слишком близко, я поспешно отвернулась и начала вставать.

– Тебе идут платья, - тихо произнес он.

– Спасибо, - прошептала в ответ, стараясь не смотреть на ангела.

– Расскажешь, что было ночью?
– спросил он.

– Конечно, - отозвалась, отряхивая колени.

Мы медленно шли вдоль берега. Я рассказывала обо всем, что произошло. Тим задавал много уточняющих вопросов, стал серьезным и сердитым. Мы присели на поваленное дерево. Крона соседнего, растущего рядом, закрывала нас от лучей Тэффы, даря приятную прохладу.

Тимофей что-то увлеченно рассказывал, в какой-то момент я совсем перестала его слышать. Мои глаза гуляли по его лицу. Хотелось дотронуться руками до его густых волос, провести пальцами по щеке, уткнуться носом в шею и просто помолчать. Мои мысли постоянно прыгали - то я ненавидела себя за то, что думаю о запретных вещах, то наслаждалась голосом рядом говорившего, то снова ругала себя, но тут же успокаивалась и продолжала его рассматривать, радуясь каждому мгновению. Я даже не заметила, когда Тим замолчал. Он повернулся и посмотрел в мои глаза.

– Ты меня не слушаешь, - он не спрашивал, утверждал.

И я не стала отнекиваться:

– Прости, задумалась.

Я отвела взгляд, чувствуя, как полыхают щеки и быстро бьется сердце. Он глубоко вздохнул и, взяв пальцами мой подбородок, повернул лицо к себе. Моя кожа покрылась мурашками. Я сложила руки в кулаки и впилась ногтями в ладони. А глаза опустила, смотреть на него без стеснения не было сил.

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Не верю. Что тебя беспокоит?

Я улыбнулась.

– Боюсь, правда тебе не понравится. Если хочешь, мы поговорим об этом, когда вернемся в наш мир.

– Почему не сейчас?
– требовательно спросил он.
– Ты опять уходишь от этой темы.

– Потому что, - я дотронулась до его руки и аккуратно ее отодвинула.

– Опять он?
– холодно спросил хранитель.

– Кто?
– удивилась я.

– Эртон, кто же еще? Ты всегда такая, когда думаешь о нем.

– Да при чем здесь Эртон?
– начала злиться я.
– Мы с Эртоном друзья, и уже этот вопрос обсудили. У меня нет к нему никаких чувств, так же как и у него ко мне. Разве что дружеских.

– Серьезно?
– удивился Тим. Я не видела его лица, потому что смотрела на реку, но была уверена, что он улыбается, и улыбнулась сама. Хотя, что тут веселого? У меня не одно, так другое.

– Тогда в чем дело?
– вновь спросил он, только уже немного весело.

– В тебе, - ответила я и засмеялась.

– Смешно тебе?
– спросил он, ну сейчас ты у меня попляшешь.

Он бросил взгляд на воду, а я, смеясь, подорвалась с места.

– Я тебя все равно поймаю!
– раздалось где-то сзади.

Развернувшись, я показала ему язык и побежала дальше.

Конечно, это глупо - думать, что я смогла бы убежать от хранителя, но он делал поблажки и перемещался, как обычный человек. Я хохотала, пряталась за деревьями и резвилась, как ребенок. Тимофей напоминал мне чертенка, но никак не ангела. Его черные волосы взъерошились, глаза весело блестели, белоснежные кеды покрылись зелеными пятнами, лишь джинсы остались в неизменном, кое-где рваном, виде. Он дразнился и вызывал у меня дикий хохот, и в какой-то момент я устала, стала пятиться к реке, поднимая руки: