Тут вступил Экзор. Пожалел мои связки.

– Перво-наперво вспомнила обиженная девушка о своих родственниках из какого-то мелкого городка. Наведалась туда и забрала с собой, то ли племянницу, то ли дочь своей кузины. В общем, не такую уж и близкую кровь, но с яркой фамильной чертой - золотистыми кудрями. А еще ей очень понравился характер младшей родственницы и ее мечты. Потом было немного подключенных старых связей и шантажа, пару интриг и одно воровство. В результате на очередном балу в Виорлите блистает никому не известная девушка дивной красоты. Принц, как охотничья собака, становится в стойку, но девушка лишь дразнится. Весь вечер заставляла ополоумевшего парня бегать за ней по дворцу. А в полночь девушка и вовсе исчезла, оставив за собой лишь хрустальный башмачок на ступенях дворца и шлейф дивного аромата духов, - студенты скептически заухмылялись.
– Нет, не надо так улыбаться. Запах действительно был прекрасен. Принцу так понравилось, что он спал, ел с этой туфелькой, и еще демон знает, чем с ней занимался, но не расставался ни на миг. А уж какой розыск прекрасной незнакомки он устроил. Родители не на шутку испугались такой увлеченности сына и решили все же женить его по-тихому. Но не вышло. Девушку нашли. Полуголую, в рванье, без украшений, но все еще безумно очаровательную и...совершенно без памяти. Кто она и откуда? Девушка лишь пожимала плечами и застенчиво улыбалась. Память-памятью, а вот принц девушке снова приглянулся. Пылающий уже не страстью, а любовью, парень сразу же стал настаивать на свадьбе. Надо ли говорить, как были рады такой невестке король с королевой? Девушку проверили на то, девушка ли она, не пользуется ли магией, артефактами, зельями... Все вроде бы в порядке, а принц перед ней, как коврик стелется и туфельку хрустальную целует, вместо руки. Как бы не выкручивалась королевская чета, а странная девушка все же стала женой принца. И вот тогда-то страна узнала, что такое горе. Казна опустела за три года. Балы, наряды, драгоценности... артефакты. Все это покупалось и пропадало, словно в нуж...в темный мир падало. Однажды туда же попала и златовласая девушка. Династию сместили, и слава светлым духам.

– Профессор, так это же сказка о Златовласке!
– ошарашено выдала девушка с первой парты.

– Сказка! Как же! А послы Виорлиты в каждом договоре дописывают пункт с требованием уничтожить наш университет, - улыбнулся профессор и добавил.
– Правда, им так же традиционно отказывают.

– А как звали эту магичку?
– полюбопытствовала все та же девушка.

– Вы можете увидеть ее имя в нашем зале славы. Там где приз за самый сложный и надежный рецепт любовного зелья. Действует строго на определенного человека. Достаточно лишь легкого запаха, и он или она сойдут с ума от любви. Принц, кстати, тоже скоро в монастырь для душевнобольных попал.

– Все беды из-за баб, - громким шепотом известил притихший класс Мартин.

– А может из-за кобелей?
– опять подала голос девушка.

– А может по ситуации?
– предположил Экзор.
– В этой сказке все беды начались из-за... особи мужского пола, которого так емко назвали... самцом собаки.

– Если бы не эта собачья особь женского пола...
– начал заводиться парень. Тад, который сидел по другую сторону класса, заметно поморщился. Тут мне надо было вступать в игру. Не хотелось бы делить вечера в башне профессора еще и с этими двумя.

– Скажи, Мартин, с высоты своего опыта, все женщины одинаковые? Только честно!
– предупредила я. Экзор просто отошел к стене, словно показывая, что не против дискуссии между студентами.

– Нет, - с чуть циничной усмешкой признался парень, все так же враждебно.
– Они о-о-очень разные.

– Тогда как ты можешь обобщать весь женский пол по признаку виновности в бедах? Мы же разные!
– судя по сжатым губам, такой аргумент не вписывался в святую веру парня о греховности именно противоположного пола.

– Леди Этнер права, мы все индивидуальны и всегда есть частные случаи, - оторвался от стены Экзор.
– В случае с принцем Виорлиты был виноват именно принц, а не девушка, поддавшаяся собственным чувствам. А месть... Не все ведь могут отойти в сторону, не завидуя и не осуждая чужую жизнь, не так ли, Мартин?

Парень мгновение назад играющий желваками, теперь спрятал взгляд. Зато с другой стороны комнаты другие глаза, красные от недосыпа и полные боли, сверлили сгорбленную фигуру бывшего друга.

– Ну что ж, наш дополнительный урок закончен. Польщен, что вы перебороли желание выспаться в субботу и природную лень, чтобы прийти сегодня ко мне. Удачных выходных!
– поспешил выгнать всех из класса Экзор. Не известно, чем эта тишина могла закончиться.

– Думаете, они помирятся?
– с сомнением посмотрела я на преподавателя.

– Если не дураки, то помирятся. Хотя, Мартин гордый. И чтобы сказать обычное «прости» от всей души ему придется на эту гордость наступить, а это очень сложно порой, Элли. Только если человек, тобой обиженный, дороже этого самого чувства собственной непогрешимости. Не многие могут признавать свои ошибки и принять за них наказание, как должное...заслуженное.

– Вы опять говорите так, будто это знание вам досталось очень дорого, - отметила я.

– А тебе нет?

– Мне пришлось извиняться за украденную брошь, - призналась я.
– Долго извиняться. Я увидела, насколько она была дорога той женщине. Что-то большее, чем просто красивое украшение. Это была память, а я ее посмела отобрать. Мать тогда спросила меня, чтобы я чувствовала, забери она у меня все игрушки и подарки... Перо, которым она писала и отдала мне для записей в дневнике, отцовские часы, которые первые года жизни были мне за погремушку... Многое, что было для меня свято. Простые вещи, обыденные, но бесценные по-своему. Это очень больно, когда забирают такие предметы... А вы когда начали извиняться?

– Наверное, лет сто пять назад, перед Беном за то, что оскорбил его жену. Это было, пожалуй, сложнее всего. А до этого...много раз приходилось извиняться за свои слова и действия еще в раннем детстве. Но тогда это была просто заученная фраза. До того, как у меня появились друзья, я не знал, насколько больно выдавить это слово из души, а не изо рта.

– Сколько вам лет?
– Экзор чуть нахмурился и махнул палочкой в сторону двери. Замок звонко щелкнул.

– Сколько тебе лет?
– исправилась я.