Шрифт:
– Да как всегда. Пошалила немного. О! Экзор, я тебе такую девушку нашла!
– будто вспомнила женщина самое главное.
– Анита, успокойся, пожалуйста. Еще одна на мою голову. Можно подумать, я тебе тоже бутылку вина должен!
– А что такое? Бен обещал поделиться выигрышем. Да и просто надоела мне твоя постная мина с печатью недотр...
– Пушка!
– Неудовлетворенности! Так пойдет? Ваше воспитанное преподавательское величество теперь не матерится вообще? Жаль, раньше мне было чему у тебя поучиться, шалунишка. А уж если представить, что ты делал все, что обещал на словах!
– Ты же, помнится, все записывала? Вот и перечитывай!
– Ты с темы не съезжай! Когда уже придешь на завтрак с довольной рожей и натертым передом? Или уже не можется?
– на последних словах женщина и вовсе хихикнула. Любила она доводить своего друга. Еще по старой памяти. Кажется, она своего добилась. Довела мужчину. Сначала он нахмурился, а потом будто ослабив ворот рубахи, расстегнул его на груди и чуть откинулся назад. При этом он бросил на женщину такой взгляд зеленых глаз, что та вспомнила давно забытое чувство смущения и чуть зарделась.
– Думаешь, за полстолетия что-то изменилось?
– голос стал ниже, заставляя женщину чуть вздрогнуть от мурашек, которые пробежали по коже. Анита хорошо помнила, каким он был пятьдесят лет назад, когда только пришел в университет, как преподаватель. Точнее, вернулся. Она училась у него не только сквернословию.
– Хорошо, что при муже не спросил, - справилась с собой Анита и отвела глаза от давнего любовника. Недолго они были вместе, но воспоминания остались красочные.
– А он не знает?
– притворно удивился Экзор.
– Знает, и ты единственный, кого он опасается. Будешь при нем так на меня смотреть и до утра не доживешь, - уже полностью серьезно сказала Пушка. Предупредила. Значит и от себя добавит.
– Ой ли, - нагло усмехнулся мужчина и чуть отпил вина из бокала. Серьезным становится не хотелось.
– Ну ты и скотина, Экзор. Наглая и беспардонная! Всех ведь за нос водишь. Аскета из себя строишь, а темперамент-то остался. Значит, все же шалишь в постельке, - прищурила темные глаза Анита.
– Шалю, но не в постельке. Я туда не для этого матрас под свой зад многострадальный из столицы тащил, чтобы его продавливали всякие.
– Оригинал. Опять на крышах и по подвалам?
– в ухмыляющегося мужчину полетел кусочек выпечки, запущенный с ложечки.
– Это мне любительница сеновалов и обрывов выговаривает?
– рассматривая белый крем на своем носу, уточнил Экзор. Чем бы отомстить? Сладкое было откровенно жаль, и собеседница отлично знала, что такой сластена, как Ричард, ни за что не будет кидаться печеньем.
– Экзор, я серьезно! Меня твоя кислая рожа уже бесит! А то я не вижу, как ты завидуешь. И мне, и Бену, и Карелу... Вспомни, как нам было хорошо? По лыбе твоей вижу, что помнишь. А ведь мы с тобой не только по сеновалам кувыркались...
– Ага, еще пару раз в лесу и...
– Чтоб тебя медведи драли, ты отлично знаешь, о чем я! Не строй из себя меня.
– Анита, я понимаю. Честно. Но ты сама знаешь, что мне сейчас не до отношений. На мне универ, студенты, куча научных работ и отдел. Куда мне еще девушку засунуть?
– Все же стареешь! Это не девушку надо засовывать, это девушке надо...
– Анита-а-а-а...
– Что, родной мой?
– с невинным видом промурлыкала женщина.
– Скучал я за тобой и языком твоим, - усмехнулся Экзор, еще отпив вина.
– Прошу прощения?
– на пороге стоял Карел. Вроде и спокойно стоял, но даже Экзору стало не по себе. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы уже выпитое вино и легкий дурман в голове ушли без следа. Нет, Ричард не боялся демонолога. Все же он был сильнее его, но что-то внутри этого мужчины заставляла уважать его. Твердость. Спокойствие. Решительность. Честь. Карел был аристократом, военным магом да еще и из семьи такого же военного, а это многое значит в воспитании. А уж иные факты его прошлого и вовсе заставляли покрыться кожу мурашками, а волосы встать дыбом. Вот только демона лысого вы вытянете из этого молчуна хоть слово сверх нужного.
Экзор чуть усмехнулся, вспомнив как Анита начала охоту на нового преподавателя, поставив себе цель узнать, разговорится ли он в постели. После долгожданной ночи с ним Пушка ходила как пришибленная, а после третьего бокала вина призналась, что языком этот скромник владеет лучше нее.
Как-то на самой свадьбе у этой парочки спросили, за что они полюбили друг-друга. Риар даже вроде как спросил. Не мог не ляпнуть что-то. Пушка не сдержалась и выдала, что ее любят за талант рукоделицы, а Карела за отменное владение родным языком.