– Все не так просто, Андрей, – сказала я, видя, что он с нетерпением ожидает, что я продолжу начатую мысль. – Как я уже говорила, наши с тобой ситуации несравнимы: ты – свободный мужчина, а я замужем.

– Хочешь, я с ним поговорю?

Я вздрогнула, уставившись на него с ужасом и изумлением. По опыту знаю, что мужчины больше женщин ненавидят сцены. По этой самой причине они стараются избегать ситуаций, в результате которых может произойти нечто подобное, и охотно предоставляют возможность именно нам, женщинам, решать подобные щекотливые вопросы. То, что Андрей предложил сам разобраться с Олегом, говорило о его решительном настрое, и это меня здорово напугало.

– Ни в коем случае, даже не думай! – взвизгнула я.

– Мне надоело прятаться, как школьнику. Я люблю тебя – мне хватило времени, чтобы разобраться в своих чувствах. Теперь дело только за тобой.

Ну вот, он это и сказал! Мы никогда не говорили о любви и считали само собой разумеющимся, что испытываем по отношению друг к другу определенные чувства, раз уж нам хорошо вместе, но ни Андрей, ни я ни разу не говорили друг другу этих слов: «Я тебя люблю».

– Что ты молчишь? – спросил Андрей, так и не дождавшись от меня ответной реплики.

И я прибегла к единственному оружию, которое могло лишить его воли и желания продолжать этот допрос. Подавшись вперед, я взяла его лицо в ладони и, найдя его губы, впилась в них с такой неистовой силой, что сама потеряла возможность дышать. Пусть он считает, что это его слова произвели на меня такое неизгладимое впечатление – сейчас это неважно. Важно лишь то, что на некоторое время наш разговор отодвинется, а там будь что будет! Его руки обхватили меня, дыхание стало прерывистым, и я с некоторым страхом подумала о том, насколько непрозрачны затемненные стекла, и не будет ли возможности у проходивших мимо людей насладиться (или ужаснуться?) зрелищем, которое мы сейчас собой представляли.

Тем не менее нельзя сказать, что камень упал с моей души – он просто закатился под сиденье машины Андрея. Уходя, я непременно заберу его с собой. Потом, бессонными ночами, лежа рядом с Шиловым, я буду бесконечно прокручивать в голове наш сегодняшний разговор, пытаясь найти решение. И, скорее всего, так и не найду.

* * *

– Пиво будешь? – спросил Денис, направляясь в кухню.

– Ага, – ответил Дэн, скидывая модельную обувь, купленную папашей за бешеные бабки в Швейцарии. – Ты что, генеральную уборку затеял?

В комнате царил кавардак: диван и кресла были сдвинуты в центр комнаты, свернутый ковер лежал в углу, а посреди всего этого ералаша гордо воцарился огромный пылесос.

– Да так, – отозвался из кухни Денис, – решил немного прибраться, а то все как-то времени не находилось. Тебя мать прислала?

– Думаешь, я тут в качестве соглядатая? – оскорбился Дэн. – Я не могу просто так заглянуть к старому приятелю, чтобы выпить пива и поболтать?

– Ну, извини, – сказал Денис, вновь появляясь в дверном проеме и протягивая приятелю откупоренную бутылку. – Не хотел обидеть тебя в лучших чувствах. В последнее время мне пришлось много общаться с тетей Агнией, а она – женщина суровая!

– Мама? Суровая?!

– Ну, с тобой, возможно, и нет, а меня она так отчитывает, что уши вянут! – рассмеялся Денис.

Дэн внимательно посмотрел на друга, пытаясь уловить на его лице выражение недовольства, но ему это не удалось: может, Денису даже приятно, что хоть кому-то небезразлична его судьба? С тех пор, как трагически погибла его мать, Дэн частенько спрашивал себя, каково это – лишиться самого дорогого человека в своей жизни? Конечно, рано или поздно все теряют родителей, и это неизбежно, но чтобы так… Нет, Дэну даже думать об этом не хотелось – слишком ужасно было бы представить мир без матери. В последнее время он ловил себя на том, что немного ревнует мать к Денису – уж больно часто в разговорах всплывает его имя, и ее беспокойство в отношении него порою казалось Дэну чрезмерным. Тем не менее сейчас, лучше чем когда-либо, Дэн понимал, что Денису нужно это беспокойство.

Денис уселся прямо на паркет, и Дэн, хоть ему и не улыбалось помять и испачкать новенькие «ливайсы», вынужден был сделать то же самое.

– Ты ходишь к Кобзеву на терапию? – спросил он, сделав пару глотков из бутылки.

Денис молча кивнул.

– И как оно?

Приятель пожал плечами:

– Он хороший мужик. Наверное, отличный специалист, но… Понимаешь, я ничего не могу с собой поделать: мне не хватает драйва, и я прямо-таки на стенку лезу от скуки.

– У тебя ведь не так много свободного времени, верно?

– Точнее, его совсем нет.

– И все же ты скучаешь?

– Нет, не скучаю… Не знаю, как это объяснить, этого никто не понимает, разве что Кобзев!

– А ты попробуй, – предложил Дэн, задетый словами друга. – Я хочу понять.

– Ты думал когда-нибудь о том, чтобы уметь летать?

– Наверное… – Дэн не ожидал подобного вопроса, а потому слегка растерялся. – В детстве мне часто этого хотелось. Я даже летал во сне, но, говорят, со всеми детьми это случается, но потом проходит.