Сборник стихов
вернуться

Артюхович Юлия Васильевна
Шрифт:

23 июня 1990 г. Пароход «Башкирия», Средиземное море

«Если бы ведала, если бы знала…»

Если бы ведала, если бы знала Мать моя, боль моя, песня моя, Что от зелёной тоски сеновала Вдруг укачу я в иные края. Вдруг окажусь я в иной Палестине, К обетованной причалю земле… Как о несчастном, потерянном сыне, Мать моя стала б вздыхать обо мне. А ведь и вправду потерян, затерян, На отдалённом живу берегу. Тихо гляжу на возвышенный терем, Боль свою в грустных зрачках берегу. Грустно брожу я по берегу моря, Море-то радугой озарено. Белые-белые камушки моет, Блещет, трепещет, сияет оно. А над сиянием этим восходит Месяца остро блистающий серп. Вроде бы вечер надвинулся, вроде Всяк человек милосерд, добросерд. Всяк своего превозносит пророка, Да не унизит свой посох пророк! Не зарастёт диким тёрном дорога, Что на родной возвращает порог. Что веселит, молодит подорожник, Благоухает травой-муравой, — Через любые прорвётся таможни, Проколесит голубой колеёй.

25 июня 1990 г. Сирия, Латакия

«„Да будет свет!“ — сказал Господь…»

«Да будет свет!» — сказал Господь, Свет разлился над всей землёю, Обрёл ликующую плоть, Пурпурной просиял зарёю. Явил небесную лазурь, Лазурью одарил озера. Он виноградную лозу Упас от пагубного взора. От жадных уберёг очей, Не узрят дня лихие очи… Во мраке потайных ночей Сова зловещая хохочет. В кромешной тьме таится зло, Добро — всегда на свет выходит, Оно прозябло, проросло, Как злак в укромном огороде. Во храмине святой любви Слезится кроткая лампада. Слышней ликуют воробьи На стогнах солнечного града. Взыскуемый открылся град, Прибежище добра и света, Где вечно зреет виноград, Среди зимы блистает лето. Как иней стекленеет зной, Как изморось — роса на травах. Воркующей голубизной Цветёт целебная отрава. Горчит полынью солончак, Грустит усохшею рекою, В овечьих светится очах Библейской ласковой тоскою.

26 июня 1990 г. Сирия, Латакия

«Где-то рядом земля Ханаана…»

Где-то рядом земля Ханаана, И Арама добреет земля… Может, поздно, а может быть, рано Озаренье нашло на меня. Вдалеке от родного порога, От российских берез вдалеке Мне иная открылась дорога, Я к иной устремляюсь реке. Я иной освежаюсь прохладой, Сам себя укрываю в тени… Да не знают ни жажды, ни глада Тяжким зноем сморённые дни! Пастухи аравийской пустыни Упасутся от чёрной беды, Воссияет небесный гостинец — Капля с неба сошедшей звезды. Обернётся в росу, осчастливит, Увлажнит эта капля уста. В неоглядном песчаном разливе Есть своя басота, красота. Даже горечь усохшей полыни Услаждает дыханье земли. И никто-то, никто не повинен, Коль тоскуют мои журавли. Знают — рядом земля Ханаана Своего превозносит царя, Потому-то как давняя рана Восходящая рдеет заря.

27 июня 1990 г. Сирия, Латакия

«Во всех глазах одни и те же слёзы…»

Во всех глазах одни и те же слёзы, Во всех песках — печаль усохших рек. Когда цветут, благоухают розы, Добреет, молодеет человек. А тут ещё и олеандр возносит, Животворящую дарит росу, Небесной умиляет бирюзою Тихонько просиявшую грозу, Ушедшую к неведомому морю, К иной печали, к радости иной… Не ведаю, что сделалось со мною, — Рассветной упиваюсь тишиной. Розовизной ухоженного сада Досужие дивуются глаза, Встречаются — тихонько — с Шахразадой, Пусть ведает, пусть знает Шахназа! Пусть Бухара простит мои берёзы, Опущенных не поднимает век, — Когда цветут, благоухают розы, Добреет, молодеет человек.

28 июня 1990 г. Кипр, Средиземное море

«У арабов — коровьи глаза…»

У арабов — коровьи глаза, Мухаммед превозносит корову! По его благоверному слову Виноградная зреет лоза. По правдивому слову пророка С неба льётся не дождь — молоко. Лишь идущему скажет дорога, Что до Мекки дойти нелегко. Совершится великое чудо, Коль к Аллаху взывают уста, Отзовётся его высота Нестихающим рёвом верблюда. Тьма кромешная выбрезжит свет, Воссияет заря-заряница. Не оставит в беде Мухаммед Тех, кто к истинной правде стремится. Устремляет себя на восток, На востоке рождается утро, Раскрывается тихо и мудро Волоокого дня лепесток. По правдивому слову пророка С неба льётся не дождь — молоко. Лишь идущему скажет дорога, Что до Мекки дойти нелегко. До Медины дойти нелегко, Надо много отваги и риска, — То, что было когда-то так близко, Стало вдруг далеко-далеко…

29 июня 1990 г. Средиземное море

«Так тихо на сердце и на душе так тихо…»

Так тихо на сердце и на душе так тихо, Как будто в мире мир, не знающий вражды, Добро перемогло, добро попрало лихо, Широколиственные здравствуют сады. Плодами радуют зари рассветной щебет, Щебечут воробьи, льют неуёмный дождь… Давно всё ведают не на земле — на небе Благоухающая прозревает ночь. Купает не себя, своё купает чадо, Рассветную зарю крестит в святой воде, Прохладою широколиственного сада Новорождённый упивается младень. Он встанет на ноги, он свой возвысит голос, Он в возраст свой войдёт, он мудрость обретёт. Тогда униженный возрадуется колос, Воспрянет ото сна обманутый народ. Безмолвствующие обретут языки, Давно утраченные возвратят права, Поляжет под ноги взывающей ослихе С небесных луговин сошедшая трава. Животворящею увлажена росою, Трава на алчущих безмолвствует губах, А кто-то попирает, мнёт ногой босою Былого ужаса рассыпавшийся прах. Жарой умаянные веселит дороги, От давнего освобождает забытья, — Исчезнут лжеучители и лжепророки, Новорождённое возвысится дитя. Возвышенное возговорит слово Над всей-то, всей землёй, над всем материком, Чтоб златорогая расщедрилась корова, Сереброструйным раздождилась молоком.

3 июля 1990 г. Поезд Одесса-Москва

«Был я на Босфоре, плыл я по Босфору…»

Был я на Босфоре, плыл я по Босфору, Видел я воочью сказочный Царьград. Восходил тихонько на святую гору, Поднимался к блеску каменных палат. Я к Святой Софии свой приблизил посох, Боже мой, неужто я и вправду зрил Звёзд неугасимых золотое просо, Яблоки высоко поднятых светил?! Оглядал объятый дивным светом купол, Видел я сполохи сумрачной грозы, Сонными глазами долго-долго щупал Капельки сошедшей на землю росы. А роса — как утра воробьиный щебет, Щебетало утро сладкою росой, Прозревало утро на царьградском небе, Улыбалось кроткой, тихой бирюзой. Радугой — легко так — стыло над Босфором, Радуга — так зримо — подняла себя. Верую — ни коршун, верую — ни ворон Щупленького не обидит воробья. Не затмит прозревшей молодой лазури, Да восторжествует мир между людьми, Если даже море дружно голосует, Ратует за горечь попранной любви! Движется в объятья ласковых купальщиц, Катит прямо в ноги прыткую волну, Омывает утра розовые пальцы, Нежит в белой пене тонкую луну.

9 июля 1990 г. Н. Новгород

АНАТОЛИЙ ШАВКУТА. ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЮБВИ

«Мы в жизнь пришли с весёлыми глазами…»

Мы в жизнь пришли с весёлыми глазами, С надеждой честь и верность сохранить, С восторгом и счастливыми слезами, С вопросом вечным — быть или не быть. Казался мир огромным и прозрачным, Роса смеялась в травах на заре, И каждому из нас был предназначен, Был приготовлен праздник на земле. Сады цвели. Созвездия сияли. Снега сверкали на вершинах гор. Нас не страшили вёрсты расстояний, В глаза небес смотрели мы в упор. Сады цвели. Шумели в поле травы, Мы к цели шли, себя в пружину сжав. Строители неистовой державы — Прекрасной самой изо всех держав. Ах, как светло, как трепетно и нежно Любили нас подруги наших дней В садах любви, в долинах белоснежных, В мечтах великой родины моей.