Получив согласие, она сказала о том, что у нее и Тамары есть кое-какие предложения по улучшению работы цеха, направленные на то, чтобы не задерживать выдачу продуктов бортпроводницам.

— Ведь при такой спешке, — продолжала свою мысль девушка, — возможны не только ошибки, но и…

— Что же возможно? — прервав ее, настороженно спросил Иосиф Антонович.

— Я вот только что помогала тете Дусе, она торопилась, не опломбировала контейнеры… — снова начала она, но он опять прервал Андрееву и почти закричал:

— Что ж, ты не доверяешь старшим, с которыми хочешь работать и которые учат тебя?

Но потом посмотрел на оторопевшую от неожиданной резкости девушку и уже мягче добавил:

— Потом поговорим, мне сейчас некогда.

На пол коридора, по которому он уходил, солнечт ные лучи отбрасывали четкую решетчатую тень оконного переплета.

Галя Андреева смотрела ему вслед и думала о том, что, придя на работу в ресторан после окончания института, она и Тамара — ее однокурсница — под руководством опытных работников быстро восполнят недостаток в практике, научатся работать, что старшие будут стремиться привить им хорошие трудовые навыки.

Они старались и хотели быть полезными. Замечая недостатки, говорили о них, высказывали свое мнение, как следует их исправить, но с ними никто не считался. Начальник цеха вообще не обращал на них никакого внимания. Потом их стали сторониться.

Иосифу Антоновичу, действительно, некогда было заниматься воспитанием направленных в его цех молодых специалистов. Кроме того, его совсем не интересовало это хлопотливое дело. Его одолевали другие заботы.

Деньги, деньги! Нужно было «делать» их и не только для себя. Каждый раз с болью он расставался с большей частью своих доходов. Но неписаное правило, существовавшее в ресторане: «добывай и делись», — было законом для него. Он уже привык к этому. И, вообще-то, ему было неплохо — немалые «куски» оседали и в его карманах, только вот стало трудней.

Все, кому не лень, суют носы не в свои дела. Приходится быть очень осторожным, остерегаться новых людей. За старых можно поручиться — сами погрязли. От этих же «зеленых» и избавиться нельзя, а ведь они могут подвести.

«Возможны не только ошибки…» — вспомнил он слова Андреевой, и ему стало нехорошо.

«Надо что-то делать, — продолжал размышлять Иосиф Антонович. — Каширова не сумела справиться с девчонками, растолковать, объяснить им, как нужно «работать» в торговле, чтобы всем было приятно, не сумела внушить им уважения «к делу».

Он вызвал к себе старшую марочницу. Когда Каширова вошла, спросил у нее, как ведут себя Андреева и Баймасова, начиналот ли они понимать, что к чему.

— Пока нет. Не доходит. Беспорядки все еще выискивают. Правда, помаду, чулочки охотно берут, но воспринимают это как дань красоте, и только. Об источниках, кажется, не думают, — Каширова выложила все это со свойственной ей манерой, — одним духом, не уловив тревоги своего начальника.

— Берут, говорите? Но это все мелочи. Предоставьте им возможность поработать самостоятельно. Часть товаров по-прежнему будет оставаться на складе. Пусть работают по своему усмотрению, не мешайте им. Посмотрим, как они сумеют отчитаться. Помучайте их вначале, а потом подкиньте. Если не сумеем обломать, то, в крайнем случае, заставим молчать.

— Хорошо, — понимающе ухмыльнувшись, сказала Каширова. — Тяжко им будет. Немного помедлив, добавила: — Вы спрашивали «хозяина» — он пришел.

Иосиф Антонович направился к директору ресторана. В торговом зале он встретил заведующего производством.

— Что, Миша, туда же? — спросил он, показав кивком на дверь директорского кабинета. — По делу?

Шеф молча хлопнул себя по карману.

— А… — протянул Иосиф Антонович. — Тогда вместе неудобно. Надо все-таки соблюдать конспирацию.

Оба рассмеялись. Иосиф Антонович вошел, а заведующий производством присел за свободный столик, ожидая своей очереди.

Небольшая комнатушка, громко именовавшаяся кабинетом, была доотказа забита мебелью. За столом восседал грузный человек с красным лицом. Увидев вошедшего, он улыбнулся, блеснув золотыми зубами.

— Что у вас? — величественно спросил он, немного шепелявя. Иосиф Антонович сел, так, чтобы видна была дверь, достал деньги и, не говоря ни слова, протянул их директору. Тот быстро схватил их, сжал в руке пухленькую пачку ассигнаций, еле уловимым движением погладил, как бы определяя сумму, и положил в стол. Потом еще раз улыбнулся и сказал:

— Спасибо.

Начальнику цеха было привычно делиться украденным, но он никак не мог привыкнуть к этому «спасибо» из уст директора. Он до сих пор не понял, зачем «хозяин» делает это, коль сам создал такую обстановку, когда все должны платить ему. Наверное, он так же будет улыбаться, если даже его схватят за руку.

Однако эти размышления не испортили настроения Иосифа Антоновича. Выйдя из кабинета директора после уплаты «дани», он подмигнул шефу и направился к себе в цех.

Тем временем Каширова наблюдала за работой в цехе. Все уже привыкли к тому, что фактически она была вторым начальником. Кстати, Иосиф Антонович редко наведывался на производство. Он все больше пропадал в кладовых ресторана или еще где-то.