Рики в это время сломала два ногтя, нажимая на различные фрагменты резьбы над камином. Наконец она уселась на диван и в изнеможении не могла даже придумать подходящих слов для характеристики собственного предка, позволившего так безалаберно лишить себя жизни и забывшего при этом указать местонахождение спрятанных ценностей. Зато для рухнувшего рядом Вэла в её лексиконе отыскались несколько нелестных эпитетов, доставшихся ему совершенно поделом, он весьма неосмотрительно предложил Рики никогда больше не отращивать такие ногтищи, тогда нечего будет обламывать о камин.

Пока Рики читала нотации, Вэл перебрался на лестничную ступеньку и, вытирая руки платком, заметил:

– Я почему-то не злюсь, как некоторые. Хотя поползав по всему залу на четвереньках и проверив каждую щель, имею полное право нервничать. Если бы пришлось разнести этот дом в щепки для того, чтобы отыскать сокровища, я, пожалуй, не пожалел бы. Но пока представить себе не могу, как же мы отыщем этот тайник без подсказки. А после предпринятых поисков у меня нет особого желания возобновлять их.

Рики в отчаянии ударила кулачком по облицовке камина:

– А ведь сокровища где-то здесь, совсем рядом!

– О, это уже почти верное направление поиска! Я вдоволь поползал и попрыгал, обследуя каждую щель. А ты всего лишь уточняешь: это рядом. Нет уж, я больше в поисках не участвую. Можешь обломать последние ногти в одиночку, я тебе в этом деле не помощник.

Рики молчала. Вэл поднялся, намереваясь уйти к себе. Ему было жарко и стыдно. Он устал, он не уставал так со времени лечения в госпитале после авиакатастрофы. Он был противен самому себе, потому что упрекнул Рики зря. Сокровища и ключ к их местонахождению, конечно же, были где-то рядом, перед глазами.

Рики издала какой-то незнакомый звук. Вэл оглянулся. Слёзы не шли ей. В книгах нежные южанки плачут, роняя жемчужные капельки с бледных щёк. А Рики, плача, немедленно краснела и начинала шмыгать носом. Поэтому Рики плакала весьма редко и только в случае настоящих неприятностей или сильной обиды.

– Ну что ты, Рики, – начал было Вэл.

Она икнула:

– Уйди прочь! Ты просто бесчувственный! Мы же можем всё потерять, если не найдём клад.

Вэл поспешил уверить:

– Мы обязательно всё тут обыщем! Ну прошу, не сердись на меня. Я устал, сегодня так жарко. Ты тоже устала, тебе тоже жарко. Ступай-ка наверх и приведи себя в порядок. Скоро будет готов ланч.

Рыдание перешло в тихое поскуливание:

– Зна-а-а-аю. Но ведь Руперт снова будет смеяться над нами…

– Рики, умоляю, возьми себя в руки!

Рики, не ожидавшая резкого тона, подняла глаза и внезапно рассмеялась. Редкие всхлипы всё ещё пробивались, но в целом это уже был смех:

– Ой, Вэл, ты сейчас похож на сердитого отца семейства. Так забавно! Послушай, а почему ты никогда раньше не ставил меня на место, когда я капризничаю?

– Теперь обязательно буду, – пообещал Вэл, улыбаясь.

Рики деловито утёрла слёзы и, пряча платок, заявила:

– Я не дам тебе повода. В крайнем случае можешь…

– Что я могу сделать в крайнем случае?

– Можешь отшлёпать меня. Однако следует пойти и привести себя в порядок. Знаешь, Вэл, ты тоже не выглядишь красавцем с этими грязными пятнами на щеках. И брюки у тебя серые от пыли. Надо переодеться, иначе Летти-Лу решит, что мы грязнули.

И она повернулась, чтобы уйти. Абсолютно владеющая собой романтичная южанка. Если, конечно, не считать подозрительно влажных ресниц и красного носа.

Рики хмуро остановилась у лестницы и скомандовала:

– Вэл, немедленно пойди и поймай кота! Он забрался в мою комнату. Если его не выгнать, он истопчет всю мою постель своими грязными лапами. А нам хватает работы в доме и без него. Кстати, Руперт всё ещё не приехал!?

Вэл неспешно отложил блокнот и потянулся. Вставать с дивана не хотелось. Прошлую ночь он спал плохо, поэтому неуёмная энергия Рики несколько раздражала. Она-то спала крепко. Ей не приходилось, лёжа с открытыми глазами, вслушиваться в каждый скрип и шорох этого дома.

– Руперт в комнате Синей Бороды. Он заперся там и не показывается.

– После вчерашних событий он, наверное, придумывает, что бы такое предпринять, – предположила Рики.

– Что он может предпринять? И что вообще он там всё время делает тайком от нас? Попробуй, постучись к нему. Правда, он вряд ли выйдет и сердечно поблагодарит за беспокойство.

Рики присела на ступеньку, откидывая со лба непослушные локоны. Она вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной в этом большом старом доме.