— …Назад его в рай в сей же миг возверни.

Вспышка белого света, и Габриэль исчез. Я упала на пол и так и осталась, не в силах пошевелиться. Все тело болело.

В комнате повисла тишина.

Ни дыма. Ни огня. Благословенный покой.

И тут кто-то начал хлопать в ладоши.

Я с силой втянула воздух и подняла голову на пару сантиметров. На столике для закусок сидел Люцифер и улыбался, продолжая аплодировать. Эмилия исчезла. С Габриэлем? Я не знала наверняка. Огонь погас. Члены общества «Анонимных Ведьм» сгрудились на полу, обнимая друг друга. Они явно были в шоке от того, что смерть прошла совсем близко. Ну и от того, что им пришлось столкнуться со сбрендившим ангелом и моей жестокой одержимой сестрой.

— Все кончено? — хрипло спросила я у Люка.

Он соскочил со стола и помог мне подняться.

— Да.

Люк коснулся моей шеи, и мне показалось, что по горлу скользнуло мороженое, возвращая эластичность голосовым связкам.

— На какое-то время, — добавил он.

На какое-то время? Оставляя эту мысль на потом, я присела рядом с Адамом. Он не дышал, пульс я тоже не нашла. Его сердце остановилось.

— Лидди! — закричала я, подзывая ее рукой. — Сюда!

Заставив ее прижать руки к груди Адама, я сказала:

— Лидди, вспомни о своей семье, о том, что они заставляли тебя делать. Они прям как моя сестра. Жмут на все кнопки, делают из тебя отвратительного человека, не важно, насколько сильно ты пытаешься оставаться хорошей…

Лидди нахмурилась, и в воздухе затрещали электрические разряды. Молнии полыхнули в волосах девушки и побежали вниз по ее рукам. Тело Адама дернулось. Когда я коснулась его шеи в попытке нащупать пульс, Адам открыл глаза.

— Что случилось? — спросил он, не снимая маски.

Стягивая ее с его лица, я вздохнула, чувствуя себя полной неудачницей. Но меня переполняло счастье, ведь с Адамом все было хорошо.

— Я все испортила. Я обратилась к магии, чтобы остановить огонь, а должна была удержаться от искушения.

Он моргнул:

— К магии?

— Адам, я ведьма. И не добрая. Я работаю на Люцифера. На Люка. — Я указала пальцем за спину, туда, где стоял дьявол. — Я хотела стать нормальной, хорошей… Правда-правда. Поэтому и начала ходить на собрания «Анонимных Ведьм». Даже дала обет. Но сегодня его нарушила. Сотворила заклятие.

— Ты поклоняющаяся дьяволу ведьма, давшая обет Богу?

— Нет, себе.

— А-а-а-а…

— Она тебе — да и нам — жизнь спасла, — встряла Лидди, приглаживая волосы. — Если это не делает ее хорошей, я даже не знаю, что и думать.

Люцифер встал рядом со мной.

— А еще она сохранила твой шанс на искупление.

Адам сердито на него посмотрел:

— Снова ты?

— Правильная реплика: «Спасибо, Эми». — Люцифер присел на корточки. — Понимаешь, милый мальчик, Эми защитила тебя своим заклятием. Она отправила Габриэля обратно на небеса, и ты теперь сам по себе. Так что все в твоих руках.

— Правда? — хором переспросили мы с Адамом.

За нашими спинами с диким шумом в комнату ввалились несколько пожарных.

— Капитан? С тобой все в порядке?

Адам сел и потер испачканное сажей лицо.

— Парни, что вас так задержало?

— Кэп, так странно, — ответил тот, что потолще. — Словно вход перекрыло прозрачной стеной. Ты вошел, а никто из нас уже не смог. Хотя мы и продолжали о нее биться.

Мы с Адамом переглянулись, и тут я поняла, что Люцифер исчез. Карманы джинсов внезапно потяжелели и стали излучать приятное желтоватое свечение. Запустив в них руки, в одном я нащупала обернутые фольгой квадратики, а в другом маленький томик. Вытащив его, я не смогла сдержать радости. Моя книга заклинаний.

Адам поднялся на ноги.

— Выведите этих дам на улицу.

— Есть, капитан!

Женщины начали потихоньку двигаться к выходу, а я спрятала книгу и подхватила Адама под руку, чтобы ему было легче стоять. Некоторые ведьмы — Лидди, например, — меня обнимали. Другие похлопывали по руке. Марша остановилась и, глядя на пол, вздохнула.

— Думаю, я должна извиниться. Мне казалось, что по тебе… — Она замешкалась, подыскивая верное слово: — … психиатр плачет.

Ну, мы квиты, я то же самое думала про нее.

— Забудем об этом.

Она подняла на меня взгляд.

— А тот, другой, парень…

— Что?

— Это… — Она покраснела. — … и правда, был Сатана?

— Да, Марша, он самый. Только ему нравится, когда его зовут Люк.

— Люк, верно. Как думаешь, он не мог бы, ну… как-нибудь выступить перед нашей группой?

Еще одна женщина не устояла перед парнем в потертых джинсах.

— Я спрошу его при встрече.