— Я не человек. Чем больше я убиваю, тем лучше себя чувствую. Тем правильнееэто кажется. — Он посмотрел на Деклана. — Уверен, ты понимаешь, о чем я.

Деклан покачал головой:

— Я никогда не получал удовольствия от своей работы.

Я пыталась урезонить Лоуренса, но мои слова не находили в нем отклика. Он полностью отдался во власть своего внутреннего чудовища. И это чудовище сейчас пребывало в непосредственной близости, сжимая в руке смертельно опасный острый кинжал.

Некоторое время Лоуренс молчал.

— Я заметил, что ты защищаешь эту женщину. Ради нее ты готов убить… любого, кто будет представлять для нее опасность. Я прав?

— Убью ли я ради нее? — Деклан прожигал вампира взглядом. — В мгновение ока.

Лоуренс не отвернулся.

— А умрешь ли ты ради нее?

Деклан ответил, даже не задумываясь:

— Да.

Мое сердце замерло. Несмотря на то, что он не мог заниматься со мной любовью, я знала — моя жизнь для него превыше всего. Просто раньше я не слышала, чтобы он так открыто говорил об этом. Он не врал. Это была чистая правда. Ради меня он убьет. Ради меня он умрет. Что ж, это все упрощало, я чувствовала по отношению к нему то же самое.

Лоуренс кивнул:

— Тогда ты меня понимаешь.

— Есть разница. Твоя жена мертва, и что бы ты ни делал, этого уже не изменить. Человек, виновный в ее смерти, погиб. Ты его убил. Ты отомстил. На этом все.

Лоуренс долго молчал, и я даже решила, что Деклану удалось до него достучаться, показать, насколько все, что он делает тщетно и бесполезно.

— Думаешь, на этом все? — наконец заговорил вампир. — Нет. Все только начинается.

Он обернулся ко мне, и из его глаз исчезли последние проблески человечности и надежды. Передо мной стоял мужчина, у которого не осталось ничего святого. Только ярость и боль. И ими он хотел поделиться со всем миром.

Он молниеносно кинулся ко мне, я отшатнулась и упала, подвернув лодыжку. Крик сорвался с моих губ одновременно с тем, как Деклан схватил вампира за руку, останавливая острый клинок в нескольких дюймах от моего сердца. Деклан изо всех сил пытался отодвинуть от меня Лоуренса, напряжение исказило черты его лица.

— Беги отсюда сейчас же! — крикнул он мне через плечо. — Беги на солнце!

Если я подчинюсь, он умрет. Я чувствовала это сердцем.

Я отмахнулась от собственных страха и паники, понимая, что должна что-то предпринять. Огляделась по сторонам. На складе было пусто… во всяком случае, ничего подходящего на роль оружия. Цементный пол. Большие деревянные ящики, сваленные у двери. Запах опилок. И все. Если и пряталась где-то еще одна камера наружного наблюдения, то я ее не заметила. Хотя нам от нее было бы ни холодно, ни жарко. Кто бы ни вел мониторинг, он, скорее всего, уже мертв. Мы могли рассчитывать только на себя.

Я закричала, когда кинжал описал дугу и вошел в плечо Деклана, из груди которого вырвался крик боли.

— Сначала я убью тебя, — сказал Лоуренс, вынимая клинок. — Потом твою женщину. Я достаточно стоек к запаху «Ночного дурмана», чтобы это осуществить. Вы оба убийцы. Вы заслуживаете смерти.

Он пнул Деклана в недавно сломанную ногу, и тот грузно рухнул на землю. Из раны на плече хлынула кровь.

Лоуренс обернулся ко мне и метнулся в мою сторону так быстро, что я даже не успела сделать шаг назад. Он схватил меня за майку и притянул к себе. Я вырывалась, сопротивлялась, била его по лицу кулаками, попыталась ударить коленом в пах…

Окровавленный Деклан ухватил Лоуренса за лодыжку. Вампир резко пнул его в лицо, и Деклан упал на спину. Лоуренс присел рядом и замахнулся кинжалом, намереваясь всадить его в сердце дампира.

Я кинулась на упыря. В обычной ситуации моим оружием была кровь, сейчас — все мое тело. Не сказать, чтобы смертельно опасное, но для диверсии сойдет. Я вцепилась в плечи вампира и попыталась отпихнуть его от Деклана. Кинжал упал на цементный пол.

Лоуренс зарычал и навис надо мной. Он сомкнул руки на моей шее и сильно сжал ее, перекрывая доступ кислорода. Я потянулась к кинжалу, но нащупала только кончик лезвия, который так и не смогла ухватить.

Все равно, слишком поздно. Я умру.

— Джилл! Нет! — заорал Деклан.

У меня перед глазами поплыли черные пятна, и я бессильно уронила руки.

Лицо Лоуренса стало расплываться.

— Это не могло закончиться по-другому. Тебе подписали смертный приговор в ту секунду, когда вкололи «Ночной дурман». Виктор даже при большом желании не смог бы тебе помочь. Похоже, ты и сама это понимала.

Он прав. Я только и делала, что строила песчаные замки, а потом наблюдала, как их размывают волны реальности. Не знаю, и почему я еще не сдалась, не смирилась с приближающейся смертью, а по-прежнему тратила силы на то, чтобы противостоять ей. «Ночной дурман»… он как Луоренс. Не отпустит меня, пока я не перестану дышать. Пока мое сердце не прекратит биться. Пока отравленная кровь не застынет в венах.

Это все Деклан — это он заставлял меня идти вперед. Он же воин, только этим и живет. Он просто не знает ничего другого.

Тот Деклан, что был в моем сне… Его не коснулась рука смерти, тьмы и насилия. Он был элегантным и красивым.

И все же я предпочла ему того Деклана, которого знала лучше.

Это стало последней мыслью перед тем, как темнота окончательно поглотила все вокруг.

Вдруг раздался громкий хлопок.

Лоуренс покачнулся, и его хватка на моем горле ослабла. Я собрала остатки сил, фокусируя зрение, и увидела на груди вампира красное пятно. Лоуренс вскинул голову.